Я осторожно кивал, как бы соглашаясь.
Бизнес у него — изготовление кисломолочной продукции, а, как известно, кефирная мафия — самая жестокая из всех. Итальянская «коза ностра» и японская якудза ей в подмётки не годятся. Эти не разговаривают, сразу топят в простокваше. А в двухпроцентном кефире тело и вовсе растворяется без остатка, поэтому ЗОЖники его так ценят — в каждой бутылке содержится протеин из перешедших дорогу мафии.
Шутка. Чёрный юмор — он такой же, как белый, только чёрный.
Но шутил я напрасно, потому что через несколько минут беседы он достал из чемодана список автомобилей, которые преследовали его, и фотографии людей, которые шли за ним по пятам на улице.
— Надо установить, что это за машины и люди… я заплачу, сколько скажете.
Хотелось сказать, что я не психиатр, а с другой стороны, пока ему кто-то убедительно не скажет, что никто не преследует его, никакой психиатр не поможет.
— А как вы фотографировали людей?
— Осторожно… телефоном… как бы невзначай!
Такие клиенты, кстати, нередки. У кого-то мания преследования больше, у кого-то — меньше. Я с ними старался не связываться, несмотря на предлагаемые деньги, пока знакомый врач не сказал, что логические доводы на таких людей пусть немного, но всё-таки влияют, и начинать надо с них.
Поэтому плати деньги, дорогой друг. Надеюсь, сегодня я не забуду купить Снежане цветы и что-нибудь ещё.
Розы. Белые. Ей подойдут. Зимнее что-то. Холодное, спокойное. Хотя она не холодная и не спокойная. А подарок какой? Кольцо — точно нет… Подумаю. Что бы там ни было дальше, сейчас я с ней почти что живу.
— Мне не дают прохода, — дрожащим голосом произнёс Алексей. — Узнайте, кто они. Пожалуйста.
— Хорошо, — согласился я. — Коль вы хотите — узнаю.
Но для начала надо обследовать его квартиру на предмет жучков и всего остального — это он тоже просил.
О том, что при помощи «дара» я, скорее всего, смогу заметить их и невооружённым глазом, я говорить не стал, поэтому вытащил из шкафа два устройства — оптический искатель видеокамер и похожий на миноискатель детектор.
— У меня стоит неработающая видеокамера, — сказал я. — Специально для таких случаев, чтобы продемонстрировать, что техника работает. Видите камеру, нет?
Алексей несказанно обрадовался предложенной игре и забегал по кабинету в поисках. Чуть ли не на четвереньки становился, чтобы заглянуть под стол, хотя кто будет туда камеру прятать. Ну, разве что девчонкам под юбки заглянуть, но я не извращенец, и юбки, тьфу-тьфу, в моём присутствии снимаются регулярно и по взаимному согласию.
А иногда всё происходит и при неснятой юбке.
Через несколько минут Алексей устал, запыхался и, вытирая со лба пот, произнёс: «Сдаюсь». Я дал ему искатель, попросил взглянуть на левый стык стен с потолком, и там он заметил яркий красный отблеск.
— Там! — чуть не захлопал в ладоши Алексей. — Вижу! Светился!
— Правильно, — кивнул я. — Я всегда показываю клиентам, что прибор работает.
Особенно таким, как ты, — хотел добавить я, но не добавил.
Затем детектор отреагировал на положенный мной на стол «жучок». Правда, Алексея это не очень устроило, и он попросил разрешения для наилучшей проверки его куда-нибудь спрятать.
Я пожал плечами, отвернулся, и Алексей засунул его под шкаф.
Чтобы не обижать его, я полминуты помахал детектором поодаль, и только потом подошёл к шкафу. Прибор запищал и показал на мониторе тёмный квадратик.
— Грандиозно! — одобрил Алексей.
Затем мы поехали на квартиру, где он не так давно жил с женой и детьми. Квартира шикарная, комнат в ней уйма, дорогая мебель и всё такое, но следы запустения уже виднелись невооружённым глазом. Даже не пыль и грязь — Алексей, как он признался, регулярно делал уборку, не желая обращаться в клининговую компанию — «а то ведь понаставят жучков, как сволочи!» — а какая-то неуловимая дымка, тонкое невидимое ощущение, как дрожащий воздух от потухшего костра.
Мне просто было чувствовать её. Ведь у меня дома такая же. Опыт, знаете ли.
Жучков, паучков и стеклянных глазок видеокамер в квартире не было. Ни одного.
Алексей, как мне показалось, расстроился, но всё-таки мужественно перенёс это известие. Его мир не рухнул. Ещё остались шансы на то, что проехавшие мимо автомобили принадлежат ЦРУ или, на худой конец, Комитету Имперской безопасности.
Мы временно распрощались, и я поехал «пробивать» номера автомобилей. Интуиция мне подсказывала, что они все принадлежат мирным жителям, но мошенничать даже здесь не в моих правилах. Скоро у меня был полный список номеров. Ни один из них, как я и предполагал, не приближался ни к какому Комитету даже на тысячу шагов.