— Пойдёмте со мной.
Мы спустились по лестнице на первый этаж, а затем ещё ниже — к подвалу. Альберт долго гремел ключами, открывая железную дверь, но потом замок сдался, и мы оказались в большой комнате с земляным полом. У стен виднелись старые покосившиеся шкафы, рядом с ними лежали какие-то доски, сундуки и прочая рухлядь.
Альберт зажёг фонарик и посветил им в темноту.
— Грета, выходи!
Никакого ответа.
— Грета, ты меня слышишь? — повысил голос Нечаев.
Я решил воспользоваться даром и заметил в дальнем шкафу что-то странное. Такой ауры я ещё не видел. Живое и неживое одновременно. Большего я сказать пока не мог.
— Не знаю, кто такая Грета, но думаю, что она там, — сообщил я и указал рукой на шкаф.
— Хм, ты её заметил… — задумался Нечаев. — А теперь попроси прийти к нам. Может, она тебя послушает.
Интересное предложение, подумал я. Хоть бы объяснил, что такое там в шкафу. Ну да ладно, револьвер со мной.
— Грета! Грета, иди сюда!
Дверца шкафа зловещё заскрипела, приоткрылось, оттуда что-то выглянуло, блеснув стеклянными глазами, а потом Грета вылезла и направилась к нам.
Гретой оказалась старая кукла. Ростом чуть выше колена, такие делали в Германии в средние века из металлических трубок и шарниров, но я никогда не слышал, чтобы они ходили самостоятельно. Жутко выглядела Грета. Серое платье потускнело, запылилось, а левая сторона кукольного лица так вообще стала от времени черной. Да и само лицо… если бывают куклы-садисты, по ночам издевающиеся над детьми, то они выглядят примерно так.
Грета подошла ко мне и уселась на землю в полуметре от моих ног.
— Она поняла, что ты её увидел, и приняла тебя за своего, — сообщил Нечаев.
— Что значит за своего? — изумился я. — За большую механическую куклу⁈
— Нет, просто за жителя ночи, — ответил Нечаев безо всякой иронии, — за того, кому темнота ближе, чем свет.
— Передай ей большое спасибо за комплимент, — нахмурился я. — А она вообще кто такая?
— Кукла, — пожал плечами Альберт. — Ей несколько сотен лет. Я купил её давно. Спокойно лежать в шкафу она не захотела и была отправлена в подвал.
— А она живая? — спросил Горчаков, рассматривая куклу. — Или тут что-то ещё?
— Ни живая, ни неживая. Немного оживлённая при помощи «магии ночи», но настоящей жизни в ней нет.
Осталось понять, что такое «настоящая жизнь», подумал я и обратился к Нечаеву:
— А говорить она умеет?
Не дожидаясь ответа Нечаева, кукла издала жуткий вопль, а затем завыла, как бродящий по старому кладбища волк. Вадим со своей расшатанной балеринами нервной системой отпрыгнул метра два, забыв о больной спине, я, собрав волю в кулачок, переступил с ноги на ногу, и только Нечаев остался совершенно спокоен.
— Кукла может и поговорить, но издавать такие звуки у неё получается гораздо лучше, — прокомментировал он. — Ну что, подойдет для вашего мероприятия?
— Ещё как! — заявил Вадим, позабывший о том, что у него болит спина. — Эта штука распугает всех любителей готики в Москве. Можно мы у тебя ее купим?
— Не надо никаких денег, — махнул рукой Нечаев. — Забирайте по дружбе.
Он нашёл в подвале большую картонную коробку и сунул туда Грету.
— Не бойтесь, не кусается, хотя уверенным в этом быть нельзя. Пока в коробке, ведёт себя тихо. Свет она не любит, поэтому, если вы её выпустите в катакомбах, будет бродить там, периодически завывая, ещё тысячу лет, наружу не захочет.
— Идеальный вариант! — потёр ладошки и посмотрел на меня Вадим. — Едем! Но нести её будешь ты.
Коробку с Гретой я положил в багажник, а сверху я обмотал картон скотчем, чтобы это порождение сумрачного германского гения не выбралось наружу преждевременно, и мы отправились в замок князя.
Интересно, наверное, жить в нём. Наверху — всё хорошо, все сияет и блестит, а внизу… Ну да ладно. Сейчас надо помочь несчастной девочке.
Пока мы ехали, Вадим позвонил кому-то, и, положив трубку, сказал, что нас ждут. Девочка сейчас с мамой в Москве, и будут, скорее всего, нескоро, но нам лучше не задерживаться.
Хорошо, сказал я, нажал на газ, и машина помчалась со скоростью под двести километров.
Замок был далековато от Москвы, но когда на трассе мало машин, расстояния укорачиваются, и скоро мы, минуя шлагбаумы и будки с охранниками, ехали по закрытой для посторонних асфальтовой дорожке среди леса.