— Афанасий Васильевич. Можно просто дед Афанасий, хахаха.
Затем он достал кошелек, отсчитал несколько десятков купюр и передал их Вике.
— Проверьте, все правильно?
Вика, покосившись на меня, тоже пересчитала деньги.
— Да, именно о такой сумме мы договаривались… Извините, а откуда вам всё известно?
Дед Афанасий пожал плечами.
— Так кому принадлежит хозяйство? Ему, что ли? Он оформлен директором — есть такое, согласился я на бумагах поставить его главным, сделал подарок. Но всем заведуем мы с супругой, матерью этого оболтуса! В работе на земле бумажки, тьфу, ничего не стоят, главное — когда тебя знают, когда ты можешь позвонить и решить с друзьями все вопросы!
Старик со злостью посмотрел на сына. Тот опустил голову и отвернулся.
— А Коленьке только и хочется, чтоб выпить да показать, какой он крутой… Я его за лень и плохое поведение денег лишил, только на бензин и на еду оставил, поэтому он и попытался юридические прикарманить! Да только умница жена моя, Акулина Петровна, сказала — ой, подозреваю, что не довезёт Коля денег до адвокатши, точно не довезёт! И не ошиблась! Ну ничего, домой приедешь, снимет мать с вешалки ремень, ой, снимет!
Коля сидел пунцовый и молчал.
— Обожаю свою жену, — сообщил дед. — Она у меня, как бы это сказать… женщина в теле! Коленька в неё пошёл, под два метра вымахал. Увы, ум и характер от маменьки не унаследовал.
— Зачем обсуждать наши семейные дела при посторонних⁈ — взмолился Коля, но этот крик души не впечатлил никого.
— Молчи! Я забираю его. ПойдёмПошли, балбес, — приказал Афанасий Васильевич.
— У меня рёбра сломаны, — тихо ответил Николай.
— Да ты что⁈ А как ты их Ваньке-соседу переломал, забыл? А Богдану врезал по башке так, что он полгода под капельницами лежал? Сейчас приедем в больницу, и пусть тебя там загипсуют, как египетскую мумию! ПойдёмПошли!
Дед взял Николая за ухо. Тот встал, и ухо пришлось отпустить, потому что рука до него не уже доставала.
— До свидания, — произнес Афанасий Васильевич. — Извините за причинённые неудобства.
— Всего хорошего, — сказала Вика, а затем и я.
— Коля, скажи «до свидания», — прошипел на него дед. — Чтобы тебя уважали люди, надо быть вежливым!
— До свидания, — пробормотал Николай, пригибая голову, чтобы ненароком не зацепить дверной косяк.
Несколько минут мы с Викой молча смотрели друг на друга, потом я спешно выхватил телефон и отменил обращение в полицию.
— Извините, разобрались сами.
— Я передам это в районный отдел, — флегматично ответил дежурный.
— Давай поговорим об этом потом, — предложила Вика. — Потому что я пока не понимаю, что произошло.
— Давай.
— А так, спасибо тебе огромное… — Вика села на диван рядом со мной, обняла меня и положила голову мне на плечо. — Как здорово, если рядом есть человек, способный за тебя заступиться…
Я погладил её по спине.
— Все будет хорошо… Когда поедешь в сауну, возьми меня с собой.
Вика произнесла нецензурное слово, вскочила и вернулась за стол.
— А ты способен вообще думать о чём-то другом⁈
— Способен, но не долго… И, к тому же, зачем?
— И действительно, о чём это я! Так, всё, закончили лирику. Разговариваем только о работе.
— Да, конечно! Ну и немного о банном перерыве в ней.
Вика махнула рукой.
— Смотри, пожалеешь… Бойся своих желаний, они имеют привычку сбываться… Так вот, повторяю. На заводе Левшина произошел пожар, в результате чего не был выполнен контракт с фирмой, контролируемой Авдеевым (тем самым, в интересах которого, скорее всего, и подкладывали героин в машину), и теперь она подала в суд на выплату чудовищной неустойки. Пожар был вызван поджогом, при этом кто-то подменил датчики огня на устаревшие, которые сейчас нельзя ставить, что и зафиксировано при осмотре. В результате чего Левшин должен проиграть суд и лишиться завода.
— Я все помню. Ещё мы говорили о том, что пожар, вероятнее всего, был вызван магией, и что героин в машине и поджог — звенья одной цепи.
— Да, очень похоже на то. Левшин просит во всем разобраться.
— Тогда… — пожал плечами я, — тогда нам надо будет ехать на завод и смотреть, что там произошло. Разговаривать с людьми, выяснять обстоятельства. И, отталкиваясь от этого, думать, что говорить в суде. Но я бы предпочёл до него не доводить.
— Предлагаю поехать завтра с утра. Путь не слишком близкий, двести километров от Москвы, выезжать надо пораньше. Я позвоню Левшину, договорюсь, чтоб нас там встретили не как посторонних.