— Попробуем, — вздохнул я. — Глядишь, что и получится. Может, удача упадёт нам в руки.
Иван Николаевич набрал кому-то по внутреннему телефону.
— Самсонов на месте? Пусть зайдёт ко мне. Да, желательно побыстрее. Ничего не случилось. Ненадолго, спросить кое-что хочу.
И через минуту в коридоре послышались торопливые шаги.
Глава 24
Затем раздался осторожный стук в дверь, она приоткрылась, и в кабинет заглянул маленький загорелый мужчина. Левый глаз у него немного подрагивал.
— Разрешите? — спросил он, немного испуганно оглядывая нас.
— Да, заходи, заходи, присаживайся…
В кабинете Ивана Николаевича было три стола — один его, остальные пустовали. У стены была ещё парочка шкафов, поэтому в центре оставалось довольно большое пространство. Иван принес туда стул и предложил Самсонову садиться. А ещё начальник безопасности сходил к двери и закрыл её изнутри на ключ.
То есть вспомнил, как в районном отделе с преступниками разговаривали. Хорошо хоть наручники не надел… Но смех — смехом, а делает он всё правильно. Если на человека в такой ситуации не надавить, они никогда ни в чём не сознается. Взывать к совести, скажу я по опыту, бесполезно.
— Как жизнь? — сурово поинтересовался Иван Николаевич.
— Н…нормально! — Владимир начал даже слегка заикаться. Он явно начал догадываться, что его позвали не просто так.
Мы с Викой молчали. Начальник безопасности, судя по всему, знает, как строить беседу, поэтому вмешиваться пока не стоит.
— Кто такой Иванов?
— Не знаю… распространённая фамилия!
— По слухам, работает электриком.
— Не помню… — заёрзал на стуле Самсонов. — Честное слово, не помню… Электриков много, я знать всех не могу…
— Смотри, от того, что ты сейчас скажешь, зависит твое будущее. Или ты останешься свидетелем, или отправишься в тюрьму. Разница, мне кажется, есть.
— Д-да… есть! — лихорадочно закивал Владимир. — Но я ничего не знаю!
— Я ещё ничего не спросил, а ты говоришь, что не знаешь, — усмехнулся Иван Николаевич. — Догадываешься, о чем пойдет речь… очень догадываешься…
Начальник безопасности вытащил свой стул и поставил напротив сидящего Самсонова.
— Зачем ты перед пожаром привёл в цех этого человека? И не вздумай говорить, что не помнишь, это было совсем недавно.
— Электрощит начал сбоить… Я не мог ничего сделать… Поэтому позвал его… Я согласовал с начальником…
— А как ты с ним познакомился? Он живёт в нашем городе? С чего ты взял, что он крутой специалист?
Владимир не ответил и испуганно посмотрел на меня с Викой, будто искал помощи. Но мы сидели молча и не спускали с него мрачных взглядов.
— Не знаю, — пробормотал он. — Я ничего не знаю… ничего не помню…отпустите меня, пожалуйста…
Я решил, что самое время воспользоваться «даром». Если даже он ничего не покажет, мои ставшие нечеловеческими глаза помогут электрику вспоминать. Поэтому я поставил стул рядом с Иваном Николаевичем и взглянул на Самсонова.
На его левом плече была татуировка. Но не с глазом, как у сектантов, а другая — колесо, как у древней телеги. Она была очень непростой — светилась жёлтым светом, хотя сама аура электрика от обычной почти не отличалась.
Самсонов встретился со мной глазами и затрясся, как в лихорадке. Отвести взгляд в сторону он не мог. На секунду я ощутил сочувствие к этому человеку, но потом отогнал ненужные эмоции подальше. Он совершил подлое преступление, и жалеть его не стоит.
— Покажи плечо, — велел я ему. Какое — не сказал, но тот и сам обо всем догадался.
Трясущими руками он приспустил спецовку, и линии на коже стали теперь видны обычным взглядом.
— Ты знаешь, что она обозначает? — спросила у него Вика.
— Нет…
— Это татуировка раба. Причём магическая. Откуда она у тебя, говори.
— Хорошо… я все объясню…
— Это началось… несколько месяцев назад…– начал рассказывать он. — ко мне стали приходить странные сны. Там были чудовища, странные люди… я видел себя в странных местах — в лесу с жуткими изогнутыми деревьями, в пустыне, где я спасался от огромной змеи… Я почти перестал спать. Но иногда всё-таки засыпал и ходил во сне. Однажды утром я очнулся в лесу недалеко от моего дома. Я стоял внутри нарисованного на земле знака — такого же, как у меня на плече. Мне было очень страшно. Я боялся, что сойду с ума или со мной что-то случится. А потом… — он замолчал.