— Что было потом? — грубо спросил Иван Николаевич.
— … Появился тот человек. Раньше я его никогда не видел. Не знаю, кто он на самом деле и как его зовут. Я спрашивал, но он только смеялся и говорил, что он «никто». Потом сказал, что его имя — Борис, но тут же с улыбкой добавил, что это неправда. Я всё равно стал называть его так — ведь какое-то имя должно быть у человека!
— И что он? — не отставал начальник безопасности.
— Он сказал, что знает о моей беде, о том, что ко мне приходят странные сны, и может избавить меня от них. Для этого всего лишь надо нарисовать у меня на плече татуировку.
— И ты согласился, — вздохнул я. — Даже не спросив, зачем ему всё это нужно.
— Я… я боялся. Очень боялся своих снов и этого человека.
— И что случилось после появления татуировки? — продолжил допрос Иван Николаевич.
— Он сделал ее… не дотрагиваясь до плеча. Просто поднёс руку, и на коже стали появляться линии. А когда он закончил, я понял, что стал полностью принадлежать ему. Плохие сны ушли, но все приказы Бориса я стал выполнять, даже не задумываясь. Один день он испытывал меня — говорил сделать одно, другое, третье… Догадываясь, что я боюсь высоты, он заставил меня залезть на крышу дома и ходить несколько минут по краю… Я думал, что умру от разрыва сердца, но ослушаться его не мог. Борис в это время смотрел на меня и смеялся.
— Но он был честным со мной. Сказал, что я должен кое-что сделать, и он оставит меня. И я…
— Привёл его под видом электрика на завод, — кивнул Иван Николаевич. — А перед этим заменил пожарные датчики на старые.
— Да, — Самсонов уставился взглядом в пол, — так и было. В цеху он несколько минут молча стоял перед проводкой, и все. Когда случился пожар, я все понял.
— Ты мог обратиться и в полицию, и поискать кого-то, разбирающегося в магии… по меньшей мере, тебе подсказали, как поступить. Вторгнуться в чей-то сон — не такая уж и сложная процедура для опытного мага, и избавить от чужого влияния тебя могли бы многие… почему ты этого не сделал? — спросил Иван Николаевич.
— Я… боялся, — тихо сказал Владимир.
— Где лежат датчики, которые ты вытащил?
— В моём огороде… закопанные… я не стал их совсем выбрасывать… не знаю, почему.
Иван Николаевич перенёс стул обратно на своё место и взял в руки телефон.
— Пора звонить начальнику районного отдела. — Коля, привет! Как хорошо, что до тебя можно дозвониться! А то обычно люди, получив большой пост, становятся страшно занятыми! Оставайся таким, пожалуйста. А теперь ближе к делу. Пришли, пожалуйста, на завод следователя, который ведёт дело по поджогу. Да, новые обстоятельства. Очень важные.
Человек в безупречном сером костюме сидел в глубоком кресле и держал на коленях кожаный портфель.
— Ты только что был в тюрьме у Смирнова, — сказал зашедший в кабинет Михаил. Мрачно поздоровавшись, он сел в кресло напротив. — Как хорошо быть адвокатом. Тебя везде пускают.
Адвокат промолчал.
— Так всё-таки, что сообщил Смирнов?
— То, что если его не вытащат оттуда, он всех сдаст.
— Прямо так?
— Да. Что терять ему нечего, срок светит ему вплоть до пожизненного, поэтому он молчать не будет.
— Ты сказал ему, что мы пытаемся помочь?
— Да. Но он не верит. Только рукой махнул.
— Все ясно, — Михаил Семёнович вскочил, вышел из кабинета и в ярости хлопнул дверью.
Следователь приехал через час. Молодой, энергичный… Имя его было — редкостным — Владлен, но мы с ним быстро поладили. Владимир повторил в присутствии полицейского свою историю, тот вытаращил глаза, но затем все записал в протокол допроса и заставил электрика расписаться.
А затем мы все вместе и с двумя понятыми (вызванными для нас пенсионерами полиции — друзьями Ивана Николаевича), поехали домой к Владимиру, где сделали так называемый осмотр — выкопали из-под забора подменённые датчики. Владлен положил их в полиэтиленовые пакеты и опечатал — то есть сделал все, как полагается.
— Теперь Самсонова надо в отдел, — сказал он, отозвав меня в сторону. — За сегодня из свидетеля он превратится в подозреваемого. Вызову ему адвоката и допрошу. Арестовывать его не хочу, пусть до суда походит под подпиской о невыезде.
— Адвокат свой? — вздохнув, спросил я.