В доме Самсонова я в очередной раз за сегодня применил «дар» и нашёл то, что искал — маленькую деревянную щепку, напоминающую гротескную фигуру человечка. Она лежала под матрасом кровати Владимира, как раз у изголовья. Магией фигурка светилась, как лампочка тёмной ночью, и магией нехорошей. Стало ясно, что именно она послужила причиной жутких сновидений и приступов лунатизма.
Владлен даже не знал, что с ней делать. Приобщать к материалам уголовного дела? Страшно! Будет лежать колдовская вещица в сейфе рядом с его столом и действовать своей магией. Не хватало ещё следователю бродить ночами по окрестностям.
— Может, сжечь её вообще? — тихо спросил у меня он.
Но сжигать и выбрасывать ее нельзя. Незаконно. К тому же, она доказывает, что Самсонов не врёт, и что он подвергся влиянию тёмных сил, а его всё-таки жалко. Он виноват лишь в том, что не оказался достаточно смелым.
— Пусть руководство позвонит в Москву, в Главном следственном управлении вроде сделали хранилище магических вещдоков с экранированными стенами, — подсказал я.
— Точно! — согласился Владлен.
Обыск — дело обычно долгое, и этот случай исключением не стал. Пока всё написали, стемнело. Пора собираться домой.
— А стоит ли? — спросила меня Вика. — Завтра надо все-таки попытаться найти этого колдуна. Часто ездить сюда не получится, слишком далеко.
Я с ней согласился. Поразмыслив, мы решили переночевать в гостинице — она в городке единственная, выбирать не из чего, — а утром начать искать снова.
Администратором в гостинице оказалось очень яркая дама. Ей было лет пятьдесят, ростом она превышала меня на полголовы, а весом, наверное, раза в два. Заканчивала картину огромная шапка огненно-рыжих волос, так гармонично сочетающаяся с тёмно-красным платьем. Наверное, из-за поэтому свет в холле гостинице приобрел кровавые оттенки, хотя лампочки в люстрах вроде торчали обыкновенные.
— В какой номер вас поселить? — спросила она, хитро посмотрев на нас. — Даже если вы не молодожёны, рекомендую номер именно для них. Там посреди спальни джакузи.
— Дайте нам, пожалуйста, два номера, по одному на каждого, — устало ответила Вика. — Мы не муж и жена.
Брови администраторши взлетели вверх, но она ничего не сказала.
— Номера могут быть далеко друг от друга? — как бы невзначай поинтересовалась она.
— Нет, пожалуйста, как можно ближе, — сурово произнёс я.
Женщина заморгала, как бы говоря, что она ничего не понимает, и я чуть было не сказал ей, что мы тоже мало что понимаем в своих отношениях.
Номера оказались вполне приличными. Я ждал худшего от гостиницы в маленьком городке, но все оказалось не так уж и страшно. Чисто, мебель современная, а больше нам ничего и не надо. Окна выходили на одну сторону, в небольшой парк, находящийся сразу за зданием, на противоположной стороне от входа.
Я искупался, позвонил Снежане (ха, польза от разных номеров всё-таки есть) — у неё обстановка была без изменений, бабушка находилась в больнице, ей становилось то лучше, то хуже, — и приготовился спать. Помочь Снежане я не могу ничем, и думать об этом сейчас бессмысленно. Надо хоть немного времени уделить себе. Должен я, чёрт побери, когда-нибудь выспаться!
Нет, не должен, намекнула мне стоящая среди тёмных деревьев фигура. Не должен, говорил её взгляд, направленный прямиком на моё окно.
— Очень интересно, — пробормотал я, быстро оделся, схватил револьвер и побежал в сад.
Глава 25
Вике я ничего говорить не стал — некогда. Мимо администраторши пронесся бегом, спиной поймав её удивлённый взгляд. Но мне то, что она думает, было сейчас безразлично. Беспокоил вопрос, что за тип высматривает нас в окнах.
Увы, я опоздал. В саду среди густых деревьев не было уже никого. Или услышал, что я бегу, или сам ушел. Мое колдовское видение толком ничего не показало — только дорожку из свежих следов, которую оставил после себя неизвестный.
Ушёл к проезжей трассе, она здесь рядом, и, судя по оборвавшимся следам, сел в какой-то автомобиль. Номер его не установишь никак — камер тут почти нет, это тебе не Москва. Ладно, постоянно везти не может.
— Показалось, машину угоняют, — улыбнулся я администраторше, чтобы хоть как-то объяснить свою беготню.