Хорошо, что предупредил. Я остановился, как порядочный гражданин, на платной стоянке, не став ютиться во дворе, и направился в Вите.
Вот он, его видавший виды «опель». Не служебный, личный. Служебных машин даже в элитном Витином подразделении всего две, а личного состава — почти тридцать человек. Задач в течении дня, соответственно, тоже под тридцать, поэтому ребята ездят на своих. А начальник пример показывает.
Сколько раз этот «опель» был поцарапан, сколько раз влетал на огромной скорости в ямы, бился о бордюры — не сосчитать. На новую машину у Вити деньги вроде есть, но менять пока не хочет. Зачем, говорит. Через полгода и она станет такой же.
— Хотя, чтоб баб катать, надо что-то! — порой призадумается он.
Мы с Витей ровесники, и он тоже не женат. Тоже, как и я, любит женщин, и они платят ему взаимностью, порой в этой самой машине, а здесь места мало, особенно не развернешься.
Витя невысок ростом, но смазлив, хорошо одевается, и прическа у него — как у кинозвезды. Девочкам такое нравится.
Кстати, у него был когда-то был короткий роман с подругой Вики. Через нее я с Викой и познакомился. Как давно это было…
Проходя по двору, я мигом «выцепил» опытным взглядом все полицейские машины. Первым делом — наглухо тонированный микроавтобус, в котором сидели господа спецназовцы в шлемах и бронежилетах.
Эти люди — головная боль для оперативных структур. По приказу они могут идти на задержание только «бронированные» под завязку, но тут возникает вопрос — куда их в таком виде до поры спрятать? Бандиты, знаете ли, публика нервная, при виде экипированных для задержания полицейских расстраиваются и убегают, норовя выбросить все улики.
Поэтому сидят спецназеры в служебном микроавтобусе.
Не знаю, как бандиты не обращают на него внимания. По мне, он словно светится в темноте крупными буквами — «ПОЛИЦИЯ». Будь я преступником, обходил бы такие за тридевять земель.
Две других машины, с оперативниками, так сильно в глаза не бросались, но я заметил и их. В каждой по два человека. По два — это куда ни шло, чересчур взглядов не привлекает, хотя случается всякое.
Двор — обычный, старый. Девятиэтажки, мусорка, нестриженные тополя, миллион раз безуспешно отремонтированный асфальт. В доме, перед которым стоит «опель», квартира преступника. Даже могу назвать его подъезд — третий, постольку автомобиль прямо перед ним, чтобы деревья не загораживали обзор.
Когда я сел в Витину машину, он безостановочно матерился в телефон.
— … А меня это е…т! Делайте, что хотите! Ты уже целый капитан полиции, придумай, чем заняться в машине, чтоб на тебя не косились прохожие! Могли, б…ть, купить по банке пива и притвориться, что бухаете, как местная гопота. Нет денег? Тогда изображайте с Сашей гей-парочку. Начинайте целоваться. Голову на отсечение, никто в вас тогда полицейских не заподозрит. Я все сказал!
Витя отключил телефон и поздоровался со мной.
— Очень интересная методика зашифровки, — сказал я. — Советую написать диссертацию. «Нестандартная сексуальная ориентация как способ прикрытия». Когда ее введут в обязательное пользование на всей стране, столько полицейских захотят сказать тебе спасибо.
— Гыгы, — засмеялся Витя. — Боюсь, от их благодарности бейсбольной битой не отмахаюсь.
Тут телефон у него зазвонил снова. Витя мрачно выдохнул и поднес его к уху.
— Никуда их не отпускай! — сказал он. — Никуда вообще! Ни за каким кофе, ни за какими пирожками и пончиками! У них зарплата больше, чем твоя, и льготная выслуга — год за полтора! Пусть сидят и терпят! Никаких «мы снимем бронежилеты»! Если рожи свои протокольные смогут снять — тогда конечно, а иначе — пусть сидят и не жалуются! И не забывай, когда все начнется, твоя задача — контролировать их, и все! Остальное сделают другие люди!
Он сбросил вызов.
— С моими тяжело, а со спецназёрами — вдвойне! Казалось бы, нет мозгов — слушай, что тебе говорят, но нет! Начинают ныть — у нас свое начальство, мы вам напрямую не подчиняемся… Пока не пообещаешь докладную на них генералу лично в руки отдать, не успокоятся. Кофе с пирожками им захотелось! Охренеть, какие нежные создания! Четыре часа в засаде отсидели и уже впали в депрессию! Кушать захотели, б…ь!
— Ты, я так понял, опера своего посадил к ним для контроля? — спросил я.
— Да! И не от хорошей жизни! В прошлый раз эти дебилы чего-то не поняли, бросились задерживать раньше времени — хорошо, что я рядом был, пинками загнал их обратно в автобус! А потом они на обыске по-тихому вытащили у задержанных все деньги из кошельков, и хотели забрать немецкий шлем первой мировой, очень уж он им приглянулся. Они, бл…ь, даже не понимают, что воровать у бандитов — такое же воровство, как если утащить у порядочного гражданина. Ненавижу, бл…ь! Понятно, что голова у некоторых только затем, чтобы в нее есть, но ведь на ней еще и уши, чтобы в них слушать!