— Не знаю… теперь уже не уверена. Нам никто не поверит. А тело Низова теперь уже не найти. Не просто так они его утащили.
— Честно говоря, не хочу никому ничего говорить. Не верю, что что кто-то направит полицию искать на болоте карликов, даже если мы поведаем об их существовании.
— Я тоже так думаю, — кивнула Вика. — Пока лучше молчать, а там видно будет. В конце концов, закон на нашей стороне. Мы только защищались.
— Да, именно так и было. Но Левшину рассказать будет надо.
— Ему — конечно. Пусть платит деньги за наши риски.
— Какой ты меркантильный… — нахмурилась Вика.
— Заставляю себя быть таким. Иначе меня поместят в пантеон святых, а мне бы этого очень не хотелось. На грешной земле все-таки веселее.
— А, вот чего. Тогда да, тебе надо постоянно думать о деньгах… а не о бабах!
— Меня женщины не интересуют, — проворчал я.
— С каких это пор⁈
— Вот уже полчаса как в глазах одни огненные шары и зубастые карлики.
— Ну, это недолго. Сейчас придешь в себя и станешь таким же, как был. Не волнуйся, — засмеялась Вика.
Приплыв к нашему берегу, мы быстро свернули лодку, бросили ее в багажник и поехали в Москву. Ночью пробираться по местным колдобинам было в сто раз хуже, чем днем, но мы кое-как справились и с этой задачей.
Всю дорогу мы молчали. Обсуждать произошедшее почему-то не хотелось. Хотя можно было и немного порадоваться — одной опасностью и одним врагом стало меньше.
Уже почти утром мы добрались к Викиному дому. Я проводил ее до квартиры (почему-то распереживался за нее, не взирая на консьержа в подъезде), а потом поехал к себе, чертыхаясь от необходимости переключать передачи в проклятой машине.
У меня было полное впечатление, что Низов, несмотря на то, что он работал на врагов Левшина, был независим от них и выгадывал что-то свое. Митя ездит по выходным на электричке совсем в ином направлении, следовательно, его тайная лаборатория находится в другом месте. И, вероятно, куда более приспособленном для проведения исследований. А тут Низов один. Бросает подвал с созданными существами и уезжает, кое-как прикрыв вход при помощи заклинаний иллюзий. Так себе защита. Какие-нибудь придурки могли оказаться в доме и до нас.
И все-таки хорошо, что он мертв. Даже если не думать о том, что мы были врагами, такие люди могут натворить много бед. Убивать для него — раз плюнуть. Он сначала швырял огненный шар, а потом думал, кто является целью.
И все-таки, черт побери, зачем ему карлики. И почему именно карлики. Создавал бы кого побольше, что ли. С ними и справится сложнее.
В болоте, кстати, они долго жить не будут. Искусственные существа сами по себе недолговечны, им, помимо пищи, нужны разные лекарства и вещества — без них они умирают. Это я знаю точно.
Когда ложился спать, попросил призраков сегодня ко мне не приходить. Увы, они меня не послушались, став мелкими и мерзкими карликами, прогуливающимися по комнате в сопровождении высокого старика — их повелителя.
— Вы первые начали, — пробормотал я и все-таки отключился.
За окном уже начинался рассвет.
…
— Мертв, — сказал Алан. — Не знаю, что там случилось. Тело унесли в лес созданные им существа. Он для них — божество.
Михаил Семенович поднял руку. Сквозь сделанную из ветвей крышу беседки пробивались яркие солнечные лучи. Ладонь отбросила на стол тень, похожую на странного паука.
— Мертв, — задумчиво повторил Михаил Семенович. — Не знаю, огорчаться или радоваться. Союзник он был очень странный. Без него мы справимся?
— Вполне. Он не делал ничего такого, чего не умеем мы. Сделанные им твари ничем не отличались от наших. Мы их с десяток наловили в болотах и препарировали. Одно и то же.
— Тогда хорошо. А кто его убил? Не этот ли детектив с девятью жизнями?
— Пока неизвестно. Но не исключено.
— Держи меня в курсе.
— Да, конечно.
Глава 10
И все-таки, зачем Низову эти проклятые карлики. Я вспомнил о том, что говорили в магическом университете о сборе энергии гомункулами и другими «созданными» существами. Неужели для этого?
Я сидел за столом на своей кухне, заставляя себя не спеша пить кофе и отдыхать. Слишком много всего случилось за последнее время. Постоянные стрессы — штука нехорошая и опасная. Уедет крыша, и все. Прощай, свободная жизнь, здравствуй, психушка и добрые доктора с большими шприцами.