Я сбегал за бутылкой воды и принес ее Оле.
Она сделала несколько глотков и почувствовала себя лучше, но идти все равно не могла.
— Не пойму, что со мной, — сказала она. — Тело будто не слушается.
— Я знаю, что делать, — неожиданно заявил Олег. — Посидите здесь, через полчаса буду.
После чего убежал к своему стоящему неподалеку синему «инфинити» и уехал. Немного странное поведение. Откуда он знает, что случилось, и что делать? Он врач? Но даже врач не поставит диагноз, лишь посмотрев на человека.
— Куда он? — спросил я.
— Не знаю… — ответила Оля. Голос у нее был очень слабым.
— Твой парень, как я понимаю?
— Да…
— У тебя такое уже было?
— Нет, первый раз. Даже не знаю, с чего вдруг.
— Как зовут твоего парня?
— Олег… он хороший. Не трогай, пожалуйста, его.
— Почему ты решила, что я с ним что-то хочу сделать? — удивился я.
— Не знаю… интуиция.
— Женская?
— Ага… она самая…
— А кто он? Как вы с ним познакомились?
— Как все знакомятся… давай потом, у меня язык не ворочается… дай отдохнуть немножко… — произнесла Оля и закрыла глаза.
— Хорошо, — вздохнул я.
У меня промелькнула мысль — а не может ли быть так, что приступ этой слабости связан с исчезновением мясного страшилища из тумбочки? По времени совпало.
Позвоню-ка я специалисту по фамилии Нечаев. Может, чего подскажет.
Я отошел в сторону (на приличное расстояние, чтоб Оля ничего не услышала), и взял телефон.
— Альберт, приветствую…
— Добрый день! У тебя что-то стряслось? Голос странный…
— Да, есть немного…
И я рассказал о парне Оли и о своей находке в прикроватной тумбочке.
— Он куда-то срочно умчался, якобы за лекарством. Мне сейчас не очень удобно что-то предъявлять, потому сестре плохо. К тому же я, наверное, зря сжег куклу. Есть видео, но когда демонстрируешь что-то живьем, доходит лучше. Сомнения быстрее испаряются. Но я абсолютно уверен, что он при помощи куклы привязал сестру к себе. Она такой не была. Оля — девочка свободолюбивая.
— Все ты правильно говоришь! — ответил Нечаев. — Здесь та самая «магия ночи», которую мы обсуждали. Кукла — что-то вроде антенны, проецирующей волю одного человека на другого. Он хочет не семейной жизни, а того, чтобы женщина ему полностью подчинялась, была его рабом. Вот и все. А когда давление резко прекращается, тот, чья на чью волю влияла кукла, некоторое время плохо себя чувствует. Слабость, головокружение, и все такое. Но скоро это пройдет.
— Теперь у меня есть полное право с Олегом что-то сделать.
— Ну ты там поаккуратнее… Но право да, есть. За такое надо людей наказывать, и жестко. К тому же…
— Что?
— Как ты думаешь, за чем он уехал? — проговорил Нечаев.
— Не знаю. Сказал — за лекарствами, но это какая-то глупость.
— Он знает, что кукла перестала работать, хотя о причинах этого не догадывается. Скорее всего, он помчался за другой, чтобы заменить эту. Вот и обещанное лекарство. Конечно, девушке сейчас станет легче.
— Точно. Я и не подумал… как все просто. Ну, пусть приезжает. Мне же проще будет. А то я думал, как доказать сестре то, что он ублюдок… а теперь доказательства сами идут в руки. Кстати, действительно идут. Приехал. Отключаюсь.
На плече Олега висела небольшая сумка (при том, что он уезжал без нее). Посмотрев с помощью магического зрения, я убедился, что Альберт прав — аура от сумки шла такая же мерзкая, как та, которую я заметил в спальне сестры.
Он подбежал к нам и достал из кармана какие-то таблетки в упаковке.
— На, это тебе поможет!
Оля протянула руку, первым к таблеткам успел я.
— Поможет, говоришь, — сказал я, выхватывая лекарства из его пальцев. — Не думаю.
Олег уставился на меня возмущенным взглядом.
— Это что еще такое⁈ — заорал он.
— Паша, пожалуйста, не надо! — чуть слышно произнесла Оля. — Что на тебя нашло?
— Нет, Оль, «нашло» как раз на тебя. Я сейчас все объясню.
— Показывай, придурок, что у тебя в сумке, — злым и невежливым голосом приказал я Олегу.
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — взвился тот. — Это мои вещи, слышишь, клоун!