— Это пятьсот километров на север… — вставил Айтен.
— Верно, — кивнул я. — Никто не говорил, что будет просто. Нам нужно обеспечить координацию с другими поселениями.
Теперь все посмотрели на Трислена, связиста. Тот поднял глаза, тяжело вздохнул и сказал:
— В трёхстах километрах на север есть наш завод. Там производится тяжёлая арматура. Он выгодно расположен: верховья Изумрудной реки, где ещё есть судоходство и ветка меридиальной железной дороги. С ним была связь ещё вчера вечером, директор-человек подтвердил контроль над предприятием, но сегодня утром нам не удалось вызвать их. Возможно, дело в передатчике и нужно подождать, пока они смогут его отремонтировать.
— Передача велась по шифрованному каналу? — спросил я. — Каким шифром пользовались? Обычный скремблер?
Связист посмотрел на шефа. Тот молча кивнул, видимо, давая санкцию на разглашение информации.
— Мы не пользуемся скремблерами, они слишком ненадёжны. У нас есть собственный шифр, основанный на случайном подборе слов основных языков. Ключ меняем раз в пять дней. Предыдущий сменили как раз накануне.
— Понятно, — кивнул я. — Это хорошо. Вообще со связью надо отдельно обсудить, нам нужен надёжный канал хотя бы внутри корпорации.
— Предлагайте, — Ринэл развёл руками. — Я дам нужные ресурсы.
Я кивнул.
— Получается, в их радиообмене не было ничего о причинах происходящего? Почему они вдруг стали убивать людей? — Айтен повторил вопрос, который я сам задавал Васе, получив результаты анализа эфира.
— Нет, — ответил я. — Мы этого не знаем.
— Значит, надо продолжить разговор с доктором Улэмией, — он выжидательно посмотрел на шефа.
Тот, немного поколебавшись, кивнул.
— Лаймиэ, Тейдан — займитесь, — сказал он.
Следы
Несмотря на тяжесть совершённого доктором Улэмией проступка, мы начали мягко. Да, она была зафиксирована в кресле пластиковыми стяжками, но одетой и в позе сидя, а не лёжа.
Когда мы вошли в помещение, она даже позволила себе улыбнуться.
Я демонстративно осмотрел шприцы и колбочки, которые находились на заранее приготовленной тумбе с медикаментами. Потом удовлетворённо кивнул и, глядя на Лаймиэ спросил:
— Начнём сразу? Или дадим возможность?
Краем глаза я заметил, что Улэмия заметно побледнела, однако сохранила молчание.
— Дадим, — нейтральным тоном сказала моя напарница.
Я сел на стул напротив допрашиваемой. Долго глядел ей в глаза. По правде говоря, мне не понравилось то, что я там увидел: зрачки чуть расширены, мимика скована, будто она находится под веществами. Однако предварительно проведённые анализы крови исключали это.
— Зачем вы это сделали? — спросил я.
— Он не должен был мучиться, — тихо ответила доктор, опустив взгляд.
— Почему? — продолжал я.
Улэмия с удивлением посмотрела на меня, но промолчала.
— Если вы будете молчать в ответ на мои вопросы мы так далеко не продвинемся, — предупредил я.
— Я не поняла, в чём заключается вопрос, — так же тихо произнесла она.
— Почему вы считаете, что он не должен был мучиться?
— Потому что разумное существо заслуживает милосердия.
— Я — разумное существо? — спросил я, по-прежнему стараясь глядеть ей в глаза и чуть подавшись вперёд.
— Да, безусловно, — быстро ответила она.
— Почему доктор Уилссблаувгрх хотел заставить мучиться меня? Смерть от того яда, который он пытался мне дать, довольно мучительна, вы ведь в курсе?
Она нахмурилась, подумала несколько секунд, потом ответила:
— Это оправдано.
— Двойная мораль в полный рост? — ухмыльнулся я.
Тут она снова посмотрела на меня. Её взгляд остекленел.
— Умри, пожалуйста, — тихо сказала она неожиданно жалобным тоном. — Или исчезни. Отступать уже поздно.
Мы с Лаймиэ переглянулись. Напарница в недоумении пожала плечами.
А я вдруг вспомнил поездку в Москву. Вагон-ресторан в поезде, официанта… кажется, он говорил что-то подобное?
— Тебе ведь ничего не стоит… умереть легко, — продолжала докторша жалобным голосом.
Я поднялся. Подошёл к ней. Наклонился и прошептал на ухо:
— Кто тебе сказал, что я могу умереть?
Она испуганно вздрогнула, вся как-то сжалась, будто я грозился её ударить.
— Правда? — жалостливо пропищала она. — Ты… не можешь? Мне… очень, очень жаль…
Её голос стал совсем тихим, потом глаза закатились, а голова начала запрокидываться назад. Я подставил ладонь под затылок, чтобы она не ударилась о твёрдую спинку стула.
Другой рукой я пощупал её шею — там, где должно было ощущаться биение артерии. Но пульса не было.