— И совсем скоро по всей Земле прогремит новость, что нам уже удалось запустить человека к другой звезде, в другой мир. А затем вернуть его обратно!
Сергей Сергеевич просиял. А я в этот момент подумал про Диану и Максима. Почему он не сказал ни слова об их судьбе?
Дерево
Почти всё время я проводил в спортзале. Судя во всему, выделенный мне отсек когда-то был обычным жилым помещением, оборудованным всем необходимым как минимум на пару десятков человек. Тут была своя столовая, комната отдыха, оранжерея и целый спортивный комплекс с бассейном и различными саунами.
Надо сказать, что плавание в лунных условиях — очень странное удовольствие. Глубина погружения тела оставалась примерно такой же, как на Земле или на Нарайе, но волны от гребков получались существенно выше. Это необходимо было учитывать, чтобы не захлебнуться. А ещё мне понравилась возможность полностью «выпрыгивать» из воды — силы гребка хватало, чтобы преодолеть слабое лунное притяжение. Таким образом я ощущал себя немного дельфином.
Я был частым гостем бассейна. Плотность воды и инерция тела оставалась такой же, как на Земле, так что усилия, необходимые для гребка, были сопоставимы с земными. И, соответственно, почти земной была и нагрузка. Это куда лучше, чем ремни-эспандеры и объёмные утяжелители, которыми приходилось обвешиваться при занятиях на дорожке.
Ещё мне не хватало длины грифа штанги и весов для того, чтобы полностью нагружать свои, гипертрофированные нарайнийской гравитацией мышцы. Но я старался. Было обидно терять наработанное, пускай я и понимал, что это неизбежно.
Старший полковник Чжан звонил мне по видеосвязи каждое утро и каждый вечер. Больше никто из персонала станции со мной не общался. Уж не знаю, с чем была связана подобная строгость — с необходимостью обеспечить максимальный карантин или же с требованиями секретности. Поразмышляв, я решил, что склоняюсь ко второму варианту. Чем меньше народу знает обо мне — тем легче скрыть факт моего пребывания на станции в случае, если что-то пойдёт не так. Нельзя сказать, чтобы это успокаивало, но что есть, то есть. Перестраховка.
Китаец был подчёркнуто вежлив. Осведомлялся, всё ли меня устраивает в предложенном рационе. В первый же день я попросил увеличить калорийность и добавить белков, что и было исполнено. Так что работа в спортзале стала насущной необходимостью.
Плавая в бассейне среди ненастоящего тропического антуража, который автоматически включался на стенах-экранах, я думал о том, как было бы здорово, если бы он находился под настоящим прозрачным куполом прямо на поверхности Луны. Должно быть, это волшебное ощущение — плавать почти в невесомости, преодолевая упругое сопротивление воды, посреди серебристых лунных скал… но, конечно, это невозможно: метеоритная опасность, радиация. Так что глубокие подземелья — удел будущих лунных городов.
Пока я размышлял об этом, расталкивая упругую и невесомую воду, в голову пришли непрошенные строчки:
Though the heart be still as loving, And the moon be still as bright…
И по-прежнему лучами серебрит простор Луна…
Образ Лаймиэ возник во всём своём мучительном великолепии. Запах её рыжих волос стелился над водой.
Её прах стоял в запечатанной капсуле в моей комнате. Металлический цилиндр продезинфицировали вместе с остальным оборудованием. То, что я беру его с собой, я включил в итоговый отчёт, вместе с описанием технологического процесса забора, герметизации и дезинфекции, которое мне предоставила Эалин. Никаких возражений из центра не последовало — значит они, как минимум, не против. Что ж, кои-то веки система проявила деликатность и даже человечность.
Я вдруг понял, что начинаю тяготиться одиночеством. Хотя раньше наслаждался им. Призраки погибших товарищей меня навещали периодически, но никогда не доставляли такой боли, как призрак Лаймиэ.
Выбравшись на бортик, я пошлёпал в сторону сауны. Пожалуй, хватит на сегодня с упражнениями.
«Хочешь включу 'Сумеречную Зону» или «Ивана Васильевича»? — спросил Вася.
Он успел достаточно меня изучить, чтобы понять, какие фильмы или сериалы действуют на меня успокаивающе.
«Не нужно, — мысленно ответил я. — Всё равно в хаммаме любой фильм смотрится как „Сайлент Хилл“. Даже не знаю, зачем там экран поставили!»