— Ну ладно, оставлю тебя!
Форма оказалась идеально подогнана. В одежду по стандартным лекалам сейчас, после возвращения с Нарайи, я бы точно не вписался.
Я вдруг подумал о братьях-сослуживцах. Что они подумают, когда увидят меня в новостных сообщениях?.. хоть бы предупредил бы их кто. Впрочем, они поймут. Будут рады. Поднимут за меня тем же вечером. Хорошо бы связаться с ними, кто остался. Посидеть вечерком, вспомнить своих…
В дверь моей каюты снова постучали. В этот раз ко мне пришёл Савелий.
— Войду? — спросил он.
Я отступил в сторону.
— Тебе идёт, — заметил он. — Не васильковые погоны, конечно, но всё равно нормально.
— Как в контрразведке, — улыбнулся я.
— Именно! — согласился Савелий, усаживаясь на единственное кресло. — Я вот о чём хотел поговорить. Сразу после доклада запланировано небольшое выступление на Красной площади. Так вот, времена после твоего отлёта сильно поменялись. Про благодарность Родине и всё такое — нормально, но не обязательно. Говори то, что будет на сердце. Сейчас самое важное — это именно человечность. Ты должен стать символом нового мира, в котором не должны повториться ужасы, которые мы пережили. Понимаешь?
Несколько секунд я размышлял.
— Если от сердца — то я бы вспомнил про ребят. Про Макса и Диану, — сказал я.
Савелий вздохнул.
— И это было бы правильно. Если бы мы потеряли надежду на их возвращение. А пока она есть — лучше эту тему не затрагивать. Поверь, для этого есть основания.
— Хорошо, — пообещал я. — Не буду.
— Если ты чувствуешь, что не готов, я могу выбить ещё время. Поедешь в гостинцу, выспишься, — предложил Савелий.
— Я в норме, — заверил я.
— Хорошо, — кивнул начальник управления, после чего поднялся и не прощаясь вышел из каюты.
Мы приземлились около трёх пополудни местного времени во Внуково. Я видел, как самолёт зарулил в сторону правительственного терминала. Когда мы остановились, я даже увидел красную дорожку, парадный трап и военный оркестр, замерший в ожидании.
— Так, у трапа встретит командующий ВКС, генерал-полковник, — предупредил Сергей, когда вошёл в каюту за мной. — Докладываешь ему. Потом повторяешь доклад Верховному. Понял?
— Понял, — согласно кивнул я.
Всё-таки я нервничал. Надо было в этом признаться хотя бы самому себе. Пожалуй, сильнее, чем перед боевым заданием. Там-то всё было знакомо и привычно, а тут… вдруг что-то не то сделаешь? И это навсегда останется в истории, исправить ничего нельзя будет!
При мысли об этом у меня холодок побежал по спине.
«Хочешь помогу с гормональным фоном?» — вмешался Вася, когда я уже шёл по коридору в сторону открытого люка.
Соблазн был велик. Однако я всё равно отказался. Раз уж в этом новом мире принято быть искренним — пускай все видят меня таким, какой я есть.
Прием
Я спускался по трапу как во сне. Грянул оркестр. Солнце играло на вычищенных до зеркального блеска медных инструментах. Внизу меня встречали военные чины. Ни один из них не был мне знаком.
Когда я ступил на землю, в мою сторону двинулся генерал армии. Судя по наградам и жёлтой планке ранения — боевой. Я приложил руку к фуражке и по уставной форме доложил о выполнении задания. Генерал кивнул, потом протянул мне руку.
— Вольно, — сказал он. — Поздравляю.
Я пожал его крепкую ладонь, потом мы вместе двинулись вдоль оркестра и почётного караула.
Генерал подвёл меня к открытому «Аурусу». Указал на место на заднем сиденье. Один из адъютантов, целый подполковник, открыл двери. Мы заняли места в салоне, и машина сразу тронулась, выезжая через распахнутые ворота правительственного терминала в сторону Боровского шоссе.
«Вась, кто это?» — рискнул спросить я, имея ввиду сидящего рядом со мной генерала.
«Министр обороны, — ответил мой спутник. — Генерал-полковник Фёдоров Алексей Петрович».
«Контора, как обычно, в тени», — заметил я.
«Ты сам всё понимаешь», — ответил Вася.
Машина стремительно неслась по перекрытому шоссе. Но я заметил, что люди стоят вдоль дороги и на балконах многоэтажек, обильно украшенных российскими флагами. Многие машут руками. Покосившись на генерала, который сидел неподвижно, как статуя, я всё же поднял правую руку и, улыбаясь, помахал в ответ.
Генерал скосил на меня глаза, тоже улыбнулся и прокомментировал:
— А вот это правильно!
Разумеется, в воздухе было полно дронов. Это нервировало, но я старался не подавать вида. Лишь улыбался и махал рукой.
— Я так понимаю, в нашей системе не служили? — тихо спросил генерал.
В машине было на удивление тихо, несмотря на большую скорость. Обтекание воздушных потоков было спроектировано просто отлично.