— Вижу, вы тоже предпочитаете не мочить одежду. Разумно, хотя купание голышом на этом пляже официально запрещено, — заметила она.
— Спасибо, — пробормотал я, надевая плавки.
— Не за что, — улыбнулась она. — Мы за вами от самого «Буковски» идём. Я как увидела — даже глазам не поверила сначала. Но оказалась права. Кстати, меня Лаура зовут.
— Евгений, — представился я.
— А это Хелена и Сесилия, — она указала на своих подруг. Те улыбнулись и помахали.
— Вы бывали в России? — спросил я.
— Пока нет, но придётся: я биолог. У меня контракт в следующем месяце с университетом в Санкт-Петербурге. Вот, загрузила язык немного заранее. Честно говоря, немного побаиваюсь зимы, — она улыбнулась.
— Ничего, — ответил я. — Главное одеваться теплее!
— Вот, мне тоже так говорили! — ответила Лаура. — Кстати, мы с вами немного заочно знакомы. Я когда-то училась в школе, где сейчас учится Мицела. Эта та девочка, которой вы передали привет с Луны, она теперь местная знаменитость! Кстати, как вам удалось выйти из отеля без охраны? Я слышала, к вам чуть ли не полк полиции приставили!
— Я сбежал! — честно признался я. — Но вы ведь меня не выдадите, да?
Лаура рассмеялась.
— Так и быть, не выдадим, — сказала она, вдруг подавшись вперёд и прижимаясь ко мне своими крупными упругими грудями, после чего добавила, переходя на «ты»: — но ты нам за это будешь кое-что должен.
Лишь через пару секунд, когда две девушки тоже поднялись и подошли к нам, я сообразил, что именно от меня требуется.
Семя
Я попрощался с Лаймиэ под утро, на бразильском пляже. Девушки уже ушли, и я какое-то время сидел, наблюдая, как на востоке розовеет полоска моря. И в тот момент отчётливо понял: не нужно ехать в другое место. Ей было бы хорошо именно здесь.
Когда прах унёс лёгкий утренний бриз, я какое-то время раздумывал, что делать с цилиндром, в котором он хранился. А потом размахнулся и зашвырнул его в море, и отдельно — крышку, так, чтобы она прыгала по пологим волнам «лягушкой».
С моря подуло тёплым ветерком. Я зажмурился, наслаждаясь мимолётным ощущением правильности происходящего.
«Здесь всегда тепло, — подумалось мне. — Хорошее место, чтобы слиться с вечностью…»
В отеле моё отсутствие, к сожалению, не осталось незамеченными. Оказывается, ночью к нашей делегации присоединилось ещё несколько человек и уже в семь утра до меня пытались дозвониться.
«А я говорил, что надо было машину взять», — ворчал Вася, пока я пытался придумать оправдание для своего отсутствия.
Прилетел Сергеич. Он выглядел более озабоченным, чем обычно, и меня это встревожило.
Сразу после завтрака он подошёл ко мне и пригласил к себе в номер. Там он тщательно закрыл тяжелые шторы, потом достал из кармана небольшой прибор, включил его и поставил на середину журнального столика.
— Антипрослушка? — уточнил я.
— Угу, — кивнул шеф, устраиваясь в кресле. — Новая разработка. Ты присаживайся!
Он указал на соседнее кресло.
— Скажи, Женя, — вздохнув, спросил он. — После твоего возвращения случайно не было повторения странных историй, с которыми ты сталкивался до отлёта? Разговоры с незнакомцами? Намёки? Непонятные предметы?
— Был один эпизод, — честно признался я. — Девушка, которая подвозила меня в Москве, после кладбища. Через неё говорил Лэм… ну или кто он там на самом деле?
— Почему не доложил? — нейтральным тоном спросил Сергеич.
— Кому? Особистам? — хмыкнул я.
— Надо было со мой связь попросить… что ты как маленький.
— Надо было инструкции дать прежде, чем кидать меня во всё это, — возразил я. Странное дело: раньше я бы и помыслить не мог, чтобы так вести себя с руководством. Но, во-первых, Сергеич не был военным. А во-вторых — что-то действительно изменилось. Да, я стерпел чужую форму и непонятные правила. Стерпел роль живой мартышки на витрине. Надо так надо. Но что-то внутри меня сломалось. Я переставал ощущать себя военным.
Сергеич снова вздохнул. Я вдруг заметил, что он за последнее время как-то осунулся, похудел. Его плечи поникли, а некогда ясные, светящиеся умом серые глаза вдруг потеряли былой блеск.
Каково ему приходится? Он ведь не политик, не вершитель судеб. А, получается, несёт ответственность за весь мир — никому не видимый. Это ведь он, по сути, открыл человечеству дорогу к звёздам. Но и человечество открылось перед такими силами, о которых мы сейчас даже приблизительного представления не имеем.
— Извини, — сказал я. — Нужно было доложить, всё правильно.