Письмо
Мир стал серым и выцветшим. Стена нашей браны, выросшая за кормой «Севера-2», радуга между мирами не вызывали никаких эмоций. Мысли текли вяло, сконцентрировавшись вокруг простейших бытовых вещей: стакан воды на столике, мигание индикатора микроволновки.
«Женя, тебе надо поесть», — увещевал меня Вася.
Но есть не хотелось. Совсем. Я только что с трудом смог убедить себя, что мне надо хотя бы выпить воды. Сделав пару глотков, я снова поглядел в большой иллюминатор на боковой стене столовой. Межмировая радуга искрилась и играла цветными сполохами на переборках. Она была на что-то похожа, из глубокого детства — но я не мог вспомнить, на что именно.
«Женя, — повторил Вася; жаль, что его назойливый голос невозможно выключить совсем. — Ты силы потеряешь. Ну же, возьми контейнер!»
Ах, да. Это ведь я включил микроволновку минуту назад. Или больше? Час? Я вдруг понял, что время не имеет никакого значения. Вася может и подождать.
«Тейдан! — повторил Вася громче. — Нужны силы!»
Странное дело: моё второе имя вызвало колыхание чего-то огромного и глубокого, где-то у меня внутри. Я снова посмотрел на микроволновку. С усилием поднялся.
Возникло ощущение, что я настоящий — это маленький оператор, сидящий внутри моего черепа, который трогает множество рычагов, чтобы эти огромные колонны-ноги начали двигаться.
Я достал поднос с контейнером. Снова вернулся за столик. Возможно, на какой-то отдалённой планете за это время прошли геологические эпохи. И я ощутил себя старым, как выветренный горный массив.
Когда я снял защитную крышку, в лицо ударил запах еды: рис, специи, курица. Обычная, стандартная еда. Пустой желудок отреагировал, рефлекторно сжимаясь. Во рту появилась слюна.
Вкусовые ощущения вдруг добавили немного красок и нового смысла в моё странное существование. Никогда не думал, что кусочки простой курицы, залитые соусом терияки, могу нести столько оттенков вкуса: тут и сладость, и кислинка, и немного пряной соли соевого соуса…
Я улыбнулся.
«Вот видишь? — спросил Вася довольным голосом. — Я же говорил!»
«Это вкусно», — мысленно ответил я.
«Знаю. Не спеши. Ешь. Наслаждайся».
И я ел, оглядываясь вокруг, будто впервые видел интерьер корабельной столовой. Пластиковые столики, прикрученные к полу здоровенными болтами. Наверно, это особый пластик. Космический. Сверхпрочный. Потому что для космоса всё должно быть сверхпрочным: столики, столовые приборы, люки, переборки, люди, компьютеры.
Чувствовал ли я себя сверхпрочным?
Я ладонь и посмотрел на свою руку. Застарелые мозоли от тренировок. Вены. Мелкие шрамы. Неожиданно мягкая сероватая кожа. После путешествия по всему миру у меня даже появился загар, но теперь он снова сошёл на нет. А тут ещё и специального пигмента добавил Вася, чтобы я сильнее походил на местных.
— Сколько ещё? — вслух спросил я, чувствуя, как отстранённо звучит мой голос.
— Четыре часа относительного времени, — через динамики ответил Вася.
Я вздохнул.
«Потерпи немного», — с сочувствием добавил он мысленно.
И я терпел. А что мне оставалось делать?
Наверно, похожим образом чувствуют себя деревья. Полусон, когда лишь чувствуешь, что вроде живой, но не понимаешь совершенно, что это и зачем.
Когда «Север-2» снова пересёк границу нашего мира, это продолжалось ещё несколько минут, и было особенно мучительно. А потом, наконец, отпустило — несколькими рывками, когда привычные эмоции и краски возвращались в мир.
Я рухнул на колени. Мне хотелось целовать палубу, как моряк целует долгожданный берег.
«Тейдан? Тейдан, как ты?» — беспокоился Вася.
— Меня Женя зовут, — ответил я. Но тут же засомневался в своём ответе: имя «Тейдан» уже успело стать мне родным. Именно под ним меня знала Лаймиэ. А я ведь за всё это время на той стороне так ни разу её и не вспомнил.
— Женя так Женя, — охотно согласился Вася, снова включив динамики. — Как ты?
— Отвратительно, — честно признался я, понимаясь. — Никогда, никогда больше этой пакостью не воспользуюсь!
— Понимаю, — вздохнул Вася.
— Не думаю, — возразил я.
— Если было настолько невыносимо — можно ведь было прервать… — сказал он. — Дал бы команду, твой иммунитет расщепил бы составляющие. Быстро.
Я промолчал. В том состоянии мне это даже в голову не пришло. Ловушка изменённого мышления.
— Я думал, ты во что бы то ни стало хочешь эксперимент завершить, — продолжал Вася.
И правда — эксперимент! Как бы я себя чувствовал внутри капсулы, такой же, как на первом «Севере»? После этого всего?
Да, блин… а если подумать о дороге обратно?