— Уверен, — ответил я, направляясь в шлюзовой отсек.
«Север-2» находился под водой, на глубине пяти метров, примостившись на скальном выступе, возле северного побережья Улдрун-Ваара. Отличный способ маскировки на не слишком развитых планетах.
Для высадки на сушу был предусмотрен небольшой челнок — подводная лодка, на электрической тяге. Внутрь я уже перенёс свой дорожный мешок с кое-каким запасом провизии, земной едой, замаскированной под местную пищу и кожаным свёртком с кармашками, в которые были вставлены круглые золотые стержни с выгравированными символами правящего дома — двумя пересекающимися треугольниками, стилизованным изображением двух главных вершин Щита Ветров. Местные деньги. Да, в отличие от Нарайи, самым ценным металлом здесь было золото, совсем как на доиндустриальной Земле.
Я выглядел как зажиточный наёмник с далёкого юга. Возможно, уже накопивший своей службой на небольшое поместье на берегу моря. Участки на юге не так дороги — но зато доступны «новой аристократии»: бойцам, которые помогали утверждать императорскую власть в дальних окраинах империи и не имеющим потомственного дворянства.
На север я приехал ради того, чтобы участвовать в поединках, которые регулярно устраивала местная знать, когда очередной дочери приходила пора подбирать жениха. Победив в турнире, можно было претендовать на руку представительницы известной фамилии, а это увеличивало шансы на дальнейшее получение родового дворянства и окончательное закрепление своего нового положения.
Поединки эти представляли собой жестокое и кровавое зрелище, причём доступное не только местной знати, но и людям вообще всех сословий, включая даже безземельных крестьян и крепостных работников мануфактур, то есть, самых социальных низов. Больше того: для тех это было чуть ли не единственное развлечение, к которому тщательно готовились и с радостью шли большими семействами.
Этот обычай не одобрялся императорскими властями, но и до официального запрета дело не доходило. Я прекрасно понимал, почему: во-первых, регулировалась численность профессиональных и мотивированных бойцов, которые после окончания полномасштабных боевых действий и замирения восточных княжеств оставались не у дел. Мало кому хотелось потихоньку заниматься сельским хозяйством да выращивать кхарн-гри; во-вторых, снималось социальное напряжение среди черни, ведь именно здесь, на севере, у нижних сословий было меньше всего прав, а условия труда оставались самыми тяжёлыми. Ну и в-третьих — древние рода аристократического севера постепенно разбавлялись новыми благородными фамилиями, исключительно преданными императору лично и роду Драасидов в целом.
Так что появление незнакомца в южных доспехах, со шрамами и странными татуировками в этих землях никого не должно было удивить.
Я забрался в капсулу лодки, предоставив Васе рулить моей высадкой. Только перед самым всплытием на всякий случай глянул в перископ. Берег в красноватом свете Илтар выглядел совершенно пустынным: высокий обрыв, водопад, которым заканчивалась местная речушка, узкая полоса прибоя с песчаным пляжем. Здесь, в глухой ночной час, честным подданным делать совершенно нечего. Тем более, что ближайшая деревушка находится в… тут я запнулся в своих размышлениях. Меры длины и расстояния здесь были привязаны к средним размерам человеческого тела, совсем как когда-то на Руси. Вершки, аршины, сажени, вёрсты. Именно так у меня получалось думать, когда я размышлял на русском. Не знаю, была ли это игра моего собственного мозга, облегчавшего восприятие реальности, или же Вася предусмотрел такой «автоматический» перевод, когда загружал языки. Да это и не важно. На русском всё равно удобнее думать — потому что в каждом княжестве единицы измерения хоть и обозначали одно содержание, но зачастую назывались разными словами. А это очень неудобно.
Так что я решил про себя называть их по-русски.
Итак, ближайшая деревушка — в пяти вёрстах от места моей высадки. Вечером штормило; лишь недавно море успокоилось. Рыбаки в такое время и в такую погоду за уловом не выходят: рыба всё ещё на глубине, и лишь с рассветом поднимется к поверхности, чтобы полакомиться распускающимися под солнечными лучами водорослями.
Что ж, похоже, зонды неплохо изучили местные экосистемы, раз эта информация уже находится в моей памяти.
Капсула-подлодка подошла максимально близко к полосе прибоя. Но между мной и берегом всё ещё оставалось метра три, или полторы сажени, если уж привыкать думать в местных мерах. Придётся немного поплавать, что вовсе не так просто, учитывая снаряжение, которое мне вовсе не хотелось снимать.