«Женя, ты как?» — спросил Вася, когда я откинулся на спинку сиденья.
«Нормально, — ответил я. — Спать хочу».
«Так поспи. Ехать часа полтора. И кто его знает, когда удастся поспать в следующий раз? Тебе нужно силы восстанавливать. Тебе помочь?»
И снова, вопреки обыкновению, я не стал отказываться.
«Да, Вась. Помоги, пожалуйста».
Снова открыл я глаза тогда, когда лимузин уже въезжал на лётное поле. Как и в прошлый раз — без досмотра минуя все кордоны безопасности.
Больше всего меня удивил борт, к которому мы подъехали. Это была небольшая машина со стремительными обводами и хищным заострённым носом. Она была похожа на истребитель, и явно предназначалась для сверхзвукового полёта.
«Не ожидал? — спросил Вася, почуяв моё удивление. — Всего пару месяцев назад запустили в серию. Новейшая разработка, плазменный прямоточный двигатель, все дела…»
«Зачем тратить ресурсы, если всё равно антигравы скоро всё вытеснят?» — подчёркнуто меланхолично спросил я.
«Чего? — притворно удивился Вася. — Женя, ну ты меня удивил! С чего бы они вытеснили? Тем более на загруженных трассах?»
А, ну да. Я нехотя порылся в памяти и вспомнил про фундаментальные ограничения технологии. Опорные отражённые лучи не могут проходить в обитаемых местах, да и в необитаемых слишком часто. Плюс повсеместное использование вызовет гравитационные аномалии, которые связаны с изменением конфигурации потока гравитационной энергии, проходящей сквозь брану. То есть, землетрясения, цунами и прочее. Нет, антигравитация — это не для массового применения.
«Ладно, не нуди», — бросил я.
Вася возмущённо фыркнул. В этот момент дверь лимузина открылась. Я вышел на бетон перрона, ещё раз внимательно оглядев самолёт. Он был совсем небольшим. Скорее, бизнес-джет, чем настоящий пассажирский лайнер. Наверняка ещё и стоит, как весь флот крупной авиакомпании…
Возле самолёта меня встречали. Сразу три человека в строгих чёрных костюмах. Один из них оказался представителем пограничной службы Бразилии. Он поставил штампы в мой паспорт — сразу о прибытии и об отлёте. Потом со мной коротко переговорили представители посольства, предупредили, что перелёт будет беспосадочным и коротко проинструктировали на случай чрезвычайных обстоятельств.
Потом я, наконец, оказался на борту. Один на весь роскошный салон, если не считать двух стюардесс. Они, кстати, оказались не просто симпатичными — а настоящими красавицами. И в другое время мне бы наверняка в голову пришли разные мысли. Но точно не теперь.
Так что я прошёл в отдельную каюту, почти всю площадь которой занимала огромная кровать, снял любезно предоставленную Лаурой одежду, забрался под одеяло и снова вырубился — даже без помощи Васи.
Меня разбудило лёгкое прикосновение к плечу. Не открывая глаз, я прислушался, оценивая обстановку. Где-то внизу грохотали двигатели. Гудели системы кондиционирования. Кажется, всё работало штатно.
— Евгений Викторович! — послышался мелодичный женский голос, и я снова ощутил прикосновение. — Просыпайтесь, пожалуйста.
Только теперь я открыл глаза. Надо мной склонилась одна из стюардесс. На её бейджике было написано: «Снежана». «Интересное совпадение, — подумал я. — Вроде имя-то редкое».
Впрочем, подумать об этом более развёрнуто у меня не было возможности.
— Мы прибываем меньше, чем через час, — продолжала Снежана-стюардесса. — Сергей Сергеевич настоял, чтобы мы вас разбудили на обед. Вам нужна будет энергия.
У меня внутри шевельнулось какое-то смутное неприятное предчувствие. Я поднялся на постели и попытался выдавить из себя улыбку.
— Спасибо, — сказал я. — Сейчас подойду.
Обед накрыли на роскошном столе из полированного дерева, расположенном в основном салоне. Кормили отлично, как в лучших ресторанах: икра, мусс из краба, какой-то крем-суп (из чего именно он сделан, я определить не смог — а спросить постеснялся).
Компанию мне составил Вася. Он вывел своё изображение на огромный монитор, закреплённый внутри переборки, отделявшей основной салон от спальной каюты.
Он тоже решил изобразить обед — поставил себе стол на краю вулкана и делал вид, что угощается теми же блюдами, что и я.
— Ну как, вкусно? — всё-таки не удержался я, понаблюдав некоторое время за его позёрством.
— Да, вполне, — кивнул Вася. Потом взглянул на меня, изобразив удивление. — Жень, у меня есть полные данные по биохимии человеческих органов чувств. И моя нейронная сеть построена так, чтобы быть восприимчивой к таким вещам. Так что воспроизвести вкус и запах — дело техники. Я действительно чувствую так же.