- Она говорит, что все погибли, -доложил Тоулер.
Его колебание подчеркнуло значение этого небольшого происшествия. Синворет слушал с большим интересом, а потом подошел к Пар-Хаворлему и, понизив голос, сказал:
- Можно ли верить этому переводчику, Губернатор? Мне кажется, он что-то скрывает. Я бы хотел, чтобы вы лично допросили одного из беженцев. Спросите, достаточно ли суровые средства применяем мы против мятежников.
Небольшое затруднение выросло в нечто гораздо большее.
Пар-Хаворлем выпрямился.
- Я полностью доверяю своему переводчику, - сказал он. Некоторые туземцы говорят на жутком жаргоне, и это, безусловно, затрудняет перевод...
- И все-таки я хочу, чтобы вы поговорили с одним из этих созданий, - настаивал Синворет. - Например, с той толстушкой с ребенком на спине.
Выхода не оставалось.
- Я не знаю их варварского языка, - с достоинством сказал Пар-Хаворлем. - На этой планете много диалектов, и все они бессмысленны.
Синворет отвернулся и некоторое время смотрел на заросли. Наконец тихо заговорил:
- Губернатор, вам не кажется, что для понимания местных обычаев, законов, традиций, религий, обрядов, философии, литературы, истории нужно изучать их язык?
- Вы считаете, что понимание этих вопросов помогает управлять, однако на этой ужасной планете все по-другому.
Гребень Синворета покраснел от злости.
- Ничего подобного. Справедливость одна, независимо от того, к кому бна приложена. Этот принцип положен ц основу наших юридических и административных систем.
Внезапный взрыв прервал разговор. Камни и комья земли взлетели в небо и дождем посыпались на группу. Партассианцы бросились на землю, неуклюжие в своих скафандрах. Когда все стихло, они подняли головы, но следующий взрыв снова заставил их уткнуться в землю.
- Враг контратакует, - сказал Пар-Хаворлем. - Это легко понять. Мой долг, господин, увезти вас в безопасное место. Если позволите, вернемся в Город.
Именно в эту минуту Тоулер понял, что все происходящее просто обман. Он узнал звук стереосонического оружия. У патриотов не было такого оружия, а Синворет никогда не слышал этой новинки в деле. Оба взрыва были запланированы Пар-Хаворлемом и произвели нужное впечатление. Тоулер вспомнил, что Терекоми несколько минут назад незаметно отошел в сторону. Маршал с помощью импровизированного взрыва спас положение.
Тоулер со злостью думал о словах старушки, теперь он понял, что она имела в виду. Где бы они ни находились, это не был район Ашкара. Синворет не узнает правды, Тоулер и сам не знал, что происходит.
Внезапно ему стало страшно. Планы Пар-Хаворлема, реализация которых началась два года назад, набирали размах. Если он не помешает. Губернатор добьется своего.
Когда они торопливо расселись по машинам, вернулся Терекоми, спокойный - истинный солдат.
- Опасности нет, господа, - сказал он. - Просто мы находимся в пределах досягаемости огня мятежников. Если быстро переберемся на другую сторону, может, успеем увидеть наш контрудар.
Они двинулись вперед, дорога поднималась в гору. Когда Терекоми сказал, что они вышли из угрожаемого района, машины остановились и все посмотрели назад.
- О! Контрудар! - воскликнул Пар-Хаворлем, вытянув вперед руку.
Перед ними, над линией поросших лесом холмов, вспыхнул странный свет. Долина, ручьи, тихие леса, все на секунду осветилось, а затем исчезло. Парящая красная земля опадала и шипела, как лопнувшие губы.
- Пусть попробуют, что это такое! - воскликнул Гэзер Ройфуллери. Гребень его побледнел.
Тоулер тоже был бледен.
Пятьсот бандитов для Терекоми было слишком много. Даже пятьдесят смогли бы за неделю превратить Землю в пустыню, если бы им позволили. Эта демонстрация силы потрясла его.
Такой же была реакция Синворета и Ройфуллери. В Город они возвращались молча.
Они вновь оказались в непроницаемом для опасности Городе, но именно здесь Тоулер чувствовал себя в наибольшей опасности. Отныне у него не было друзей: после казни Хеттла никто не хотел с ним знаться. Элизабет была единственным человеком, который мог нарушить запрет на контакт с ним и поговорить с Тоулером.
Ему хотелось пойти с ней, но мешало дежурство. Усталый, он сидел в небольшом конференц-зале, пока Синворет изливал свои впечатления от последней поездки. Тоулер не старался вслушиваться в его слова. Подписывающему представили фальшивые факты, так какое значение могли иметь его выводы?
Однако вскоре возбужденный голос Синворета привлек внимание Тоулера. Подписывающий устраивал разнос Губернатору.