Впереди показался большой дом, Джефф обогнул его и остановил машину у заднего входа.
– Жарко, – заметила Джина, выйдя из автомобиля.
– Подождите до утра, тогда поймете, что такое настоящая жара, – сказала Хилари. – Надеюсь, вы захватили с собой купальник, Джина. У нас есть бассейн. Предлагаю вам, после того как вы уложите девочку, искупаться перед ужином. Сейчас особенно приятное время дня для этого.
– Вы, леди, купайтесь, – вмешался Эдвард, – а я, если вы, Джефф, не возражаете, хочу еще раз просмотреть бумаги, которые вы мне дали.
– Да, конечно, – ответил тот, вынимая их дорожные сумки из багажника. – Отнесите это в свою комнату и приходите в мой кабинет. У меня есть еще кое-какая документация по проекту, с которой вам полезно ознакомиться.
Хилари провела гостью по длинному коридору, в конце которого была дверь. Открыв ее, она сказала:
– Ну вот мы и пришли. Входите.
Посреди элегантной спальни стояла красивая широченная кровать. За стеклянными дверями виднелся бассейн. Джина с восторгом смотрела на бирюзовую воду, подсвеченную изнутри.
– Здесь ванная, – сказала Хилари, открыв боковую дверь. – А это, – она открыла соседнюю дверь в крошечную комнатку, где стояла детская кровать и стул, – для малышки. – Располагайтесь. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне, не стесняйтесь.
– Спасибо, Хилари.
Джина села на край кровати и посадила рядом с собой Кэролайн. Малышка уже совсем проснулась и теперь с интересом оглядывала незнакомую комнату.
– У вас очень красивое кольцо, – заметила Хилари, обратив внимание на бриллиант, сверкнувший в свете электрической лампы.
– Да. Эдвард подарил мне его в самолете, когда мы летели сюда.
Джина спохватилась, что поторопилась с ответом. Возможно, ей следовало сказать, что это случилось давно.
– Вы только что обручились! – радостно воскликнула Хилари. – О, Джина, как это романтично! Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Сейчас же пойду и положу шампанское на лед. Мы обязательно отметим это событие.
Теперь Джина не сомневалась, что ее ответ был ошибочным. Эдварду не понравится вся эта суета. Да и ей она ни к чему.
– Нет, Хилари, пожалуйста, не беспокойтесь...
– Как это «не беспокойтесь»? Вы должны отпраздновать свою помолвку как полагается.
– Что мы собираемся отмечать? – поинтересовался Эдвард, занося в комнату дорожные сумки.
– Вашу помолвку, разумеется, – с улыбкой ответила Хилари. – Чудесная новость, Эдвард. Я очень рада за вас.
– Это вам Джина сказала? – пробормотал тот.
А Джина не знала, куда деваться. Она была уверена, что Эдварда разозлит ее самоуправство. Правда, если это так и было, то он хорошо прятал свое недовольство за спокойным, сдержанным выражением лица.
– Конечно, она сказала мне об этом. Ее восхитительное кольцо чуть не ослепило меня. – Хилари подошла к двери. – Оставляю вас, голубки, одних.
Когда за ней закрылась дверь, в спальне повисло неловкое молчание.
– Простите, Эдвард, – покаянно начала Джина, не дожидаясь, когда он разразится гневными филиппиками. – Я не собиралась ничего подобного говорить Хилари. Она увидела кольцо и сделала вывод. Я допустила оплошность?
– Да, нам не нужен этот шум с помолвкой. Хилари устроит праздник с шампанским, а я и без того чувствую себя плутом.
– Извините, – повторила Джина. – Я не умею обманывать. Хилари спросила, и я ответила, не успев даже подумать о последствиях.
Их диалог прервала Кэролайн, которой надоело сидеть на кровати. Малышка перевернулась на живот и стала сползать вниз. Джина подхватила ее на руки, прежде чем она достигла пола, и ласково осведомилась:
– Ты куда это собралась?
Она поцеловала девочку и посадила к себе на колени.
Эдвард нахмурился. Джина с его дочерью на руках выглядела совершенно естественно. Почему?
И почему он чувствовал себя беспомощным, когда она поднимала на него свои фиолетово-голубые глаза? Ни одна женщина не оказывала на него такого воздействия. У него возникло ощущение, что Джина обладала какой-то волшебной властью над ним, своего рода колдовскими чарами. Эдварду стало не по себе.
Он отвернулся и начал вытаскивать свои вещи из сумки.
– Я прощена? – быстро спросила Джина, желая разрядить напряженную атмосферу в комнате.
– Прощена? – эхом отозвался Эдвард, уже забыв, о чем они только что говорили. – За что? За то, что сказали правду? – Он потряс головой. – Теперь вы делаете из меня мошенника. – Эдвард посмотрел на Джину – она действительно была необыкновенной женщиной – теплой, очаровательной. Приказав себе не думать об этом, он отвернулся. – Это я во всем виноват. Мне не следовало давать вам кольцо. – Эдвард стал перекладывать вещи в шкаф. – Теперь нам придется пройти через пытку так называемой помолвкой.