Учителей не хватало, и на работу приглашали тех, кто успел окончить до войны десятилетку. Об одном из них говорили, что он хорошо знал математику, и Гала поручил ему этот предмет. Искали учителя по родному языку и литературе, но никак не могли найти. И тогда новоиспеченный математик сказал, как бы шутя:
— Пока нет специалиста, давайте я буду преподавать осетинский… Стихи Коста Хетагурова я знаю наизусть, а пьесы Елбыздыко Бритаева мы ставили в школьном драмкружке. Осетинских книг ведь немного, справлюсь…
Таким образом, начинающий учитель сумел взять в одну руку два арбуза. К тому же он начал заочно учиться в пединституте. Работал он себе и ни о чем не беспокоился. Учил детей уму-разуму, будто пироги раздавал. Так бы оно все и шло, если бы не Адылджери…
Как-то учитель дал детям сочинение на тему «Мой любимый педагог». Адыл сдал свою работу первым. Учитель, заинтересовавшись, стал просматривать ее сразу же. Едва начав читать, он вскочил, выбежал из класса и бросился в кабинет директора.
— Вот, — задыхаясь от возмущения и слишком быстрого бега, выкрикнул он, — читайте!
— Сейчас мне некогда, потом просмотрю, — взяв тетрадку, сказал Гала.
— Прошу вас, прочтите при мне!
— Громко читать? — улыбнулся Гала.
— Как хотите!
Сочинения учащихся похожи друг на друга, как щенки одного помета. Адыл же написал о том, что не укладывалось ни в какие рамки. Однажды он видел своего учителя за праздничным столом, слышал, как тот произносил тост, и подумал: «Эх, если бы и на уроках он был таким красноречивым!» Потом учитель читал в классе стихотворение, а у Адыла появилась мечта: «Если бы на уроке учителю можно было дать в руки бокал, как бы выиграло от этого стихотворение!..»
Гала положил работу Адыла на стол. Он знал: все, написанное мальчиком, — чистая правда.
— Ученику, может, и не положено писать такое, — негромко проговорил Гала, — но что греха таить…
— Вы говорите так, будто не я, а он учитель!
— Тогда сам придумай, как быть…
— По-моему, тут все ясно, думать не о чем.
— Что, исключить из школы?
— А вам жалко?!
— Слушай, — усмехнулся Гала, — давай лучше вызовем его в учительскую и отколотим…
— Какой-то хулиган втоптал в грязь имя учителя, а вы шуткой отделываетесь?! Я этого так не оставлю!
— Я уже сказал тебе! — взорвался Гала. — Адыл прав, ты не следишь за собой! Шатаешься в пьяном виде по улицам! Какой же ты учитель?! Какой пример подаешь детям?!
Учитель-универсал схватил со стола сочинение.
— Ну, что ж, — злобно сверкнул он глазами, — если так — посмотрим!..
Мстительный учитель вынудил Адыла бросить школу. Спустя некоторое время, сняли с должности директора Гала. Представитель районо сказал о нем на собрании: «Не проявил гибкости, не создал условий для творческой работы коллектива учителей…»
Адыл слонялся бесцельно по улицам, и там, где он появлялся, возникали ссоры и драки…
На одном из колхозных собраний председатель сельсовета, взяв слово, провозгласил:
— Объявим войну тунеядцам! Прогоним тех, кто позорит наше село, прячась за спинами честных тружеников!..
Среди тунеядцев оказался и Адыл. Когда его стали сажать в машину, чтобы выслать из села, он крикнул:
— Гала, я не пропаду! Верьте мне!..
Годы шли один за другим, об Адыле не было ни слуху ни духу, и казалось, все начисто позабыли о нем. Но однажды учитель-универсал, брезгливо поморщившись, спросил Гала:
— Где же ваш любимчик Адыл? Вы ведь так гордились им…
— Человек везде останется человеком, — спокойно ответил Гала. — Впрочем, тебе этого не понять…
Оправдались надежды старого учителя. Адыл жив. Адыл прислал письмо.
Вот что рассказал он о себе: строил дома в Норильске, прокладывал каналы в безводных степях Средней Азии, поднимал целину в Актюбинской области, искал алмазы в Якутии… При свете керосиновой лампы окончил техникум. Начал заочно учиться в институте…
Слушая Гала, Туган пытался сообразить: кто же этот учитель-универсал? Возможно, он и сейчас работает? Кто он? Постой, постой, не о нем ли опять речь? Не о соседе ли Азрыма? О дяде Хани… Да, это снова его фигура высунулась из прошлого… Вот он растопырил руки, пытаясь загородить дорогу Шахаму, Гала, Адылджери… Нелепая фигура, тщательно зачесанная плешь, хруст разгрызаемых леденцов, голос Азрыма: «Ах, это вы, учитель? А я думал, что сюда забралась чья-то свинья?..»