— Зовите меня Анжелика.
— Конечно. Анжелика.
— Что?
— Ничего. Я просто назвал вас по имени.
— Еще раньше вы сказали что-то о… вы можете это повторить?
— Боюсь, это невозможно.
— Ну… Но тогда мы ни до чего не договоримся, не так ли?
— Вы совершенно правы.
— Я знаю, в чем дело. Вы смущены!
— С чего вы это взяли?
— Ну потому что… из-за этого. Вы теперь все знаете о нас, и смущаетесь из-за этого. И вам неудобно говорить со мной на эту тему.
— Но с чего вы это взяли?
— Просто знаю! Хотите выпить? Будете мартини?
— А как у вас насчет оливок?
— О! У меня их полно. Из самой Италии. Такие огромные и сочные!
— Я так и знал.
— И к тому же фаршированные сладким перцем.
— Не может быть.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос. Так вы выпьете со мной?
— Не отказался бы. Возможно, мне и не следовало бы этого делать, но…
— Отлично. Я сейчас вернусь, Шелл.
— Куда вы?
— На кухню.
— Но зачем?
— За льдом.
— Нет, вы все же, наверное, шутите.
— Не понимаю.
— Вы слишком форсируете события.
— Ну должна же я принести лед. Вы ведь хотите, чтобы было похолоднее, не так ли?
— Похолоднее? — переспросил я. — Совсем холодно? А вы сами-то не замерзнете?
— Выпивка должны быть холодной. Иначе теряется весь смысл.
— Знаете, у меня такое ощущение, что мир совсем сошел с ума, если уж мы тут с вами…
— Просто оставайтесь здесь, а я сама обо всем позабочусь.
— Ладно.
— Через минуту ваша выпивка будет готова.
— А ваша?
— Вы какой любите мартини, сладкий или сухой?
— Странный вопрос.
— Но вкусы-то у всех разные. Спросите любого бармена.
— И даже не подумаю.
— Некоторые любят хорошо перемешанный коктейль, а другие наоборот, никогда ничего ни с чем не мешают.
— Мир точно сошел…
— А есть и такие, которым нравится перемешивать выпивку в шейкере с колотым льдом.
— Ну да. Конечно. Еще немного, и я поверю всему, чему угодно.
— Я лично, люблю очень сухой, слегка смешанный мартини.
— Что ж, Анжелика, я, пожалуй, заеду к вам как-нибудь в другой раз. У меня есть ещё кое-какие дела. Служба, понимаете ли…
— О, Шелл — ну давайте сначала выпьем. Всего по одному мартини. И мне действительно есть, что рассказать вам о вчерашнем вечере.
— Повторите ещё раз.
— Мне действительно есть, что рассказать…
— Нет, первую часть. — Оглянувшись назад, я сказал. — Ну да ладно. Один момент.
Встав с кресла, я направился к жаровне, остановился у бара и открыл маленькую дверцу. Там стояло несколько бутылок, и я выбрал кварту джина и бутылку с вермута, к которой я долго и придирчиво приглядывался. “Ага, — сказал я себе. — Как насчет этого?”
Затем я вернулся обратно, занял свое прежнее место и сказал:
— Что ж, Анжелика, можно начинать. Так вы принесете лед?
И уже несколько минут спустя мы сидели, попивая изысканный, холодный мартини и ели крупные, сочные оливки, фаршированные соадким перцем.
— Вот так-то лучше, — сказала Анжелика. — Так вам рассказать про вчерашний вечер?
— Конечно. С удовольствием выслушаю ваш рассказ. Наверное, было очень весело?
— Я была с мистером Холстедом. А не со своим мужем. Потому что, ну…
— Он был на работе?
— Нет, он… эээ… беседовал с миссис Уоррен. Ну в общем, я была с Джорджем, когда мы услышали, что по дороге проехала машина. Мы даже видели свет её фар. И вскоре после этого Джорджу позвонили.
— Позвонили?
— Ну да, как раз об этом я и пытаюсь вам рассказать.
— Хорошо. Давайте дальше.
— Мы, это, ну… на улице, около бассейна есть телефон. На очень длинном проводе. Вы, наверное, сами видели. Так вот, он зазвонил, а Джордж встал и начал ругаться.
Я ничего не сказал, терпеливо ожидая продолжения.
— Затем он снял трубку. Говорил недолго, минуту или около того, но очень тихо. Я сама в это время была в саду, за кустами, и не слышала, о чем разговор. Пока он разговаривал по телефону, та машина сделала круг и остановилась перед домом. А бассейн и все остальное находится за домом, сами знаете.
— Да.
— И когда Джордж вернулся обратно, он сам на себя был не похож.
— Как это?
— Насупился, стал угрюмым, скрежетал зубами — он казался очень взволнованным.
— Держу пари, что так оно и было.
— Он сказал, что должен поговорить с одним человеком — с тем, кто только что приехал на машине. Это имело какое-то отношение к тому звонку.
— А вы не знаете, кто звонил?
— Этого Джордж не говорил. Он просто сказал, что вернется сразу же, как только управится с делами. Я спросила, не лучше ли будет всем нам спрятаться где-нибудь и не выходить до поры до времени. Он ответил, что времени нет, но по пути к дому, выключил освещение в саду и у бассейна, чтобы никто… чтобы было темно. Затем повязал вокруг бедер полотенце и зашел в дом. После этого я видела его живым лишь однажды. Когда сама заходила в дом за яблоком.