— Его бывшая жена живет где-то неподалеку?
— Да. Сейчас Агата живет в Калвер-Сити.
— Агата?
— Агата Смеллоу. Они с Джорджем были женаты лет, наверное, двенадцать или четырнадцать. Мне так кажется. Потом она вышла замуж за человека по фамилии Смеллоу, но через год или два после этого он умер.
Агата Смеллоу, Калвер-Сити. Скорее всего, не самый верный вариант, а там кто её знает.
— А какие отношения были у мистера Холстеда с его бывшей женой? Они были дружны?
— Не очень. Он её не выносил. А она ненавидела его.
— Даже так? Ненавидела?
— Это совсем не то, что вы подумали. Я не так выразилась. Они иногда виделись, уже после того, как она подала на развод. К тому же было немало неприятных моментов, связанных с самим разводом.
— Она подала на развод?
— Да.
Лицо миссис Холстед не выражало ровным счетом ничего, напоминая собой застывшую восковую маску, но именно теперь я заметил, как вдруг заблестели её зеленые глаза. Они наполнились слезами, которые тут же покатились по щекам.
Я и так уже довольно долго задерживал её со своими распросами — слишком долго. Оглядевшись по сторонам, я перехватил взгляд одного знакомого лейтенанта из полиции и мотнул головой в сторону дома. Он кивнул.
Взяв миссис Холстед под руку, я повел её к задней двери, и только там сказал:
— Извините, что лез к вам в душу со своими вопросами.
— Не извиняйтесь. Я хочу, что бы вы… докопались. Хочу, чтобы вы…
Она замолчала и тихонько заплакала, прислонившись лбом к моему плечу и безвольно опустив руки.
Спустя какое-то время она сказала:
— Спокойной ночи, мистер Скотт.
— Доброй ночи, миссис Холстед.
Она развернулась и вошла в дом.
Лейтенант — высокий, лысый полицейский по имени Франс — стоял, прислонившись к сложенной из белого камня жаровне.
Я подошел к нему, и пока он был занят тем, что раскуривал сигару, поинтересовался его мнением по поводу случившегося.
В ответ он сначала пару раз пыхнул сигарой, а затем сказал:
— Если тебя интересует лично мое мнение, то я считаю, что никто из этой шайки не пробивал ему башки. Произошедшее их потрясло. Что, впрочем, не удивительно. И это пока все, Скотт.
— А что насчет Джона и Неллы Смит?
— Как раз сейчас к ним отправились наши люди. Пока никаких известий. А у тебя больше нет ничего, за что мы могли бы зацепиться?
— Пока ничего существенного. К тому, что я уже рассказал, добавить больше нечего.
— Ну да. Голые, как в раю. Нудисты чертовы. — Он покачал головой, оглядываясь вокруг. — Так значит, вот как у нас живут богатеи, а?
— Наверное. По крайней мере, некоторые из них.
— Птицы одного полета, — сказал он. — И похоже, что все до одного обременены лишь одним — налогами. Что б я так жил.
— Да уж, развеселое житье.
— В город едешь?
— Я к вам ещё зайду. Завтра, ладно?
— Ага, если тебе сейчас больше нечего добавить.
— Пока нет. Если мне станет известно ещё что-нибудь, я дам вам знать.
— Молодец, Скотт, хороший мальчик. Ну ладно, до встречи.
Я кивнул и направился в сторону боковой калитки, через которую ранее и попал в сад. У бассейна на стульях, представлявших собой складной металлический каркас с сиденьем и спинкой из переплетенных пластиковых полос, сидели Сибилла Спорк и миссис Анжелика Берсудиан. Сибилла и в одежде выглядела весьма соблазнительно. Она чистила апельсин, то и дело облизывая липкие от сока пальцы.
Миссис Берсудиан в одежде была не столь привлекательна, как без нее. Сейчас она показалась мне немного полноватой. На деле же она вовсе не была толстой. Анжелика Берсудиан была высокой, пышногрудой, цветущего вида дамой лет тридцати с густыми черными волосами и длинными ресницами, прикрывающими сонные глаза. Когда я проходил мимо, она что-то говорила Сибилле низким, приглушенным голосом.
Сибилла выбросила горсть апельсиновой кожуры в стоящую рядом корзину для мусора из красного дерева, а затем взглянула на меня.
Поймала на себе мой взгляд и расплылась в улыбке.
— Ого-го, — сказала она.
Глава 4
Я ехал домой в своем “кадиллаке” с опущенным верхом, и из головы у меня никак не шла навязчивая мысль: интересено, а что она хотела этим сказать?
А ещё я раздумывал о том, почему именно её звали миссис Спорк. Сама по себе фамилия “Спорк” достаточно неблагозвучная, а уж в сочетании с “миссис” вообще никуда не годится.
Размышлял я также и кое о чем другом. Из коротких разговоров с некоторыми из гостей Холстедов, а также после дружеской беседы с лейтенантом Франсом, мне удалось прояснить для себя кое-какие факты. Джордж Холстед умер в результате удара по голове, нанесенного гладким, тяжелым булыжником, а камни в саду были повсюду: по краям дорожек и клумб, и небольшие валуны были художественно разбросаны на земле среди растений. Само орудие убийства было обнаружено среди стелющихся по земле плетей вьюнка, примерно в десяти ярдах от трупа, рядом с телефоном, установленным вблизи бассейна, очевидно, для большего удобства купальщиков. Так что одно из двух: или Холстеда убили на том самом месте, где он упал и умер, а камень был затем отброшен в сторону, или же его сначала ударили, а уже потом перетащили тело туда, где позже его и обнаружил я. К моменту моего ухода, у полицейских ещё не было точного ответа на этот вопрос.