Усадьба была действительно небольшой. Я её смутно помню. Пару раз за лето меня привозили сюда совсем маленькой. Помню небольшое озеро с ледяной водой, где мы катались на коньках с бабушкой. Большой дуб, где я строила шалаш. Ворота легко открылись, замок был смазан, даже не скрипнул. Широкая дорожка, расчищена от снега и вела прямо к дому. По бокам росли высокие ели, укрытые белыми шапками снега. Впереди виднелся сам дом, одноэтажный, с широким большим кольцом. Белые колонны удерживали крышу над входом. Тяжёлые, деревянные двери. Мы остановились с Арчи у крыльца и я открыла дверь машины, выпуская его на улицу и вышла сама, осматриваясь вокруг. Мне здесь уже нравилось и то, что я тут одна меня ни сколько не пугало, ведь у меня есть Арчи, дом на сигнализации, как было указано в документах. Я обошла дом. Сзади был большой сад, что спускался прямо к озеру. Все белое, белое, даже резало глаза от снега, что искрился на солнце, как моя подвеска, которую подарил Влад. Немного в стороне я заметила еще постройку сарай и гараж. Вернувшись с Арчи в машину, я решила оставить ее пока здесь, так как надо было выгрузить вещи, что мы привезли с собой. Нагруженная пакетами я открыла дверь и вошла в переднюю. Конечно это была усадьба, дом в деревне. С высокими потолками из серой гранитной плиткой из которого наверху была лестница со ступенями из белого мрамора. Из холла выходило два коридора по левую и правую сторону, один вел в большую в гостиную с камином и второй на кухню, санузел и кладовую с котельной. Наверху, насколько я помню, было три спальни. Арчи заливаясь громким лаем, неуклюже побежал в гостиную, цокая когтями по плитке. Я сбросила куртку на банкетку, что стояла у входа и тоже пошла за ним, включая везде свет. В доме было тепло, уютно. Окна в коридорах были большими, закрыты легким, в изящных складках белым тюлем. Коридор заканчивался двойными, стеклянными с обрешеткой светлого дерева дверями, что были гостеприимно распахнутые. Бабуля обожала стиль прованс и я тоже. Мягкого серого оттенка стены, светлое дерево на полу, ковёр огромный во всю гостиную, нежно-голубого оттенка, диванчики, обитые серой плотной шерстью. Голубые шторы и лёгкий, белый тюль. Два огромных окна выходили видом на сад за домом. Два кресла у камина, на одном забытый клетчатый плед. Я подошла фотографиям, что висели над камином в белых рамках. Здесь были я, мама, мы все, Влад, дедуля, какие-то знакомые бабули. Она очень любила общение и часто здесь было много гостей. Я почти перестала сюда приезжать, после того как пошла в школу, Особенно ближе к старшим классам, я совсем перестала здесь бывать. Бабуля сама приезжала к нам. Летом родители отправляли нас с братом в какой-нибудь заграничный лагерь на море, а зимой мы и так часто видели бабулю. Она была очень красивой женщиной, даже в старости, стройная, с идеальным маникюром и ухоженными волосами. В деньгах она не нуждалась. Мы никогда не спрашивали, откуда они у неё, но она всегда была идеально одета и выглядела молодо и элегантно. Дедуля был из военных и умер уже давно, когда я была маленькая, по-моему, что-то с сердцем. После его смерти бабушка жила здесь одна и всё время была чем-то занята, мы даже толком не знали чем она занимается. Родители, когда приезжали, обязательно, ездили к ней. Последние два года бабуля болела и мама забрала ее к себе в Лондон, там она и умерла, я не успела ее увидеть. Арчи заливался лаем у кресла, что стояло у камина. Потом странно затих и завилял хвостом. Меня это немного напугало, но я быстро отвлеклась, так как надо было раскладывать продукты и вещи и подготовить нам комнату.
Холодильник на кухне был выключен и я подключила его, а также плиту. Чайник и все остальное. У бабули была достаточно оснащенная, современная кухня, даже кофеварка имелась, чем я особо обрадовалась. Арчи выбрал место, где будут стоять его миски с водой и кормом. На ужин мы с ним решили замариновать крылышки и запечь в духовке. В кладовой я нашла целый ряд аппетитных банок с различными закрутками: компоты, соленья, варенья, чего тут только не было. С голоду мы точно не умрем. Бабуля оказалась запасливая в плане заготовок, сахар, мука, соль, даже мыло с шампунем и порошком, зря мы тащили все из магазина. Разобрав покупки и замариновав крылья, я открыла одну маленькую банку с солеными огурцами и слопала ее почти всю, такие вкусные и хрустящие были огурчики. Арчи отказался и хрустел своим кормом. С момента приезда он как-то странно себя вел, то заливался звонким лаем, а то вилял хвостом, вглядываясь то в одно, то в другое место. Я подумала, что это он так привыкает.
Я поднялась наверх и осмотрела все три спальни. Везде было чисто и уютно, как будто здесь ни кто и не жил почти два года, казалось дом только недавно покинула хозяйка, выйдя в магазин. Пока я доставала и застилала постель в своей бывшей комнате, Арчи громко и заливисто залаял и побежал в низ. Я подумала это снова одна из его причуд, но тут раздался звонок в дверь. Я вздрогнула, никак не ожидала гостей.
Спустившись вниз и открыв дверь, я впустила в дом приятную женщину, преклонного возраста, что была одета как дворянка, по старинке. Темно-коричневое пальто с воротником-стойкой из норки и такого же цвета шапка-таблетка на голове.
- Здравствуй, Кристина, ты меня, наверное, не помнишь? – спросила с улыбкой женщина, снимая пальто и вещая на вешалку, с изогнутыми рожками. Я наморщила лоб, вспоминая.
- Я Клавдия Васильевна, ну? Тетя Клава – и тут я вспомнила. Ну конечно, у бабушки была подруга, по совместительству домработница, что приходила пару раз в неделю и убиралась в этом огромном доме. Готовила и стирала. Сколько лет прошло, а тетя Клава, казалось ни сколько не изменилась, я тут же вспомнила ее кулебяку, такой я больше не ела ни где.
- Ой, какой хорошенький – приседая на корточки и почесывая Арчи за длинным ухом, восхитилась тетя Клава. Мы прошли на кухню и сели за большой дубовый стол, достали два варианта варенья и, тетя Клава заварила чай в большом белом чайнике. Мы долго сидели с ней, вспоминая бабулю и былые времена. Оказалось, заготовки в кладовой делала Клава, а не бабушка. Мы с Арчи оценили царское варенье, как Клава назвала варенье из крыжовника. Также договорились, что она будет по-прежнему сюда приходить, готовить и убирать, так как кулинар из меня так себе.
- У Мани никогда не было собаки, я все говорила, заведи себе кошечку или маленькую собачку, а она все не соглашалась – Клава все восхищалась Арчи, что довольный вниманием сидел, как приличная собака.
- Маня говорила, что часто уезжает, а животное будет скучать. Но я бы присмотрела за животинкой, взяла к себе на время ее отъезда – все сетовала Клава. Арчи внезапно сорвался и побежал с лаем в гостиную, Клава перекрестилась и засобиралась домой - Ты главное ничего не бойся, хоть дом и стоит уединенно, постоянно горят фонари и полиция недалеко, да и сигнализация у тебя есть и телефон, если, что звони мне.
Я оделась, мы с Арчи вышли прогуляться и проводить Клаву немного до дома. Снег на улице скрипел под сапогами, нос прихватывало морозом. Ночное небо было таким звездным, что я такого никогда не видела. Воздух казался хрустальным, что его можно было разбить или растопить своим дыханием.
- Мороз обещали до минус тридцати – сказала Клава – я приду завтра, если ты не против. Принесу домашнего творога и молока, для тебя, да и для этой прелести – улыбнулась она, смотря на Арчи, как он бегает на своих коротеньких ножках.
- Ему надо есть творог, там кальций, полезно, да и тебе не помешает, вон какая худая. Совсем вы там в Москве себя голодом изморили, да и дышите непонятно чем, вот у нас тут воздух, так воздух – вот тут я с Клавой согласилась. Мы немного еще прошли, почти до ее дома, что стоял недалеко от усадьбы и вернулись назад. Дом встретил нас теплом, что было приятно, после морозной прогулки. Арчи опять побежал в гостиную, виляя своим коротким хвостиком, а я пошла, поставить крылышки в духовку и сделать салат.