Эль повернулась к пассажиру, высказывающему свое охренеть-какое-важное мнение.
— Я к твоей голове пистолет не приставляла. Ты сказала, что тебе скучно, поэтому поехала.
— Мне двенадцать, знаешь, я несовершеннолетняя и сейчас десять вечера, и, уйдя из дома, ты пренебрегла своими обязанностями няньки. Поэтому что мы имеем?
Она едва делала паузы между словами, что говорить о предложениях.
— Мы имеем аварию, — пробормотала Эль. — Не психуй.
— Кому будем звонить? — требовательно спросила сестра. — Мы не можем позвонить папе…
— Терри, заткнись. Я разберусь со всем.
— Не затыкай меня. Знаешь, все прямо как в тот раз…
Терри снова заистерила, и Эль не могла решить, почему именно хочет вернуться домой: потому что там безопасно, тогда как в этом районе Колдвелла совсем нет, или потому что не может находиться в тесном замкнутом пространстве с Болтушкой Терри. Хорошие новости? Сейчас, когда первый шок отступил, она осознала, что двигатель все еще работает, отопление тоже, и она не чувствовала запах дыма. И, хэй, «заброшенные» означает, что нет никого поблизости, кто мог бы вмешаться.
И под вмешательством она понимала звонок ее отцу. Или полицейским, которые свяжутся с ее отцом.
Нужно просто сдать назад. Отмотать все. И тогда она выберется отсюда и никогда больше не согласится нянчиться с сестрой.
— Какая же ты дура, — заявила Терри.
— Заткнись.
Включив заднюю передачу, Эль выжала газ. Машина дернулась, раздался «вррррррррр». Она добавила газу. После чего «вррррррррр» сзади стал еще громче.
Терри выгнула бровь.
— Это не работает.
— Спасибо, Мистер Фольк.
Мистер Фольк — их семидесятимиллионнолетний учитель английского из колдвелловской средней школы. Они обе учились у него, и обе его ненавидели. Это единственное, что роднило сестер.
— И это сработает.
Эль ударила по педали газа. И получила лишь визг задних шин, поэтому пришлось отпустить педаль. Она попыталась снова, но газуя слабее.
— К твоему сведению, это нам не помогает.
Эль поставила коробку в режим паркинга и серьезно подумала о том, чтобы оттаскать сестру за космы.
— Я с тобой больше не разговариваю. Никогда. Ты сраная заноза в моей заднице.
— Подожди, вот я расскажу обо всем отцу. В том числе о твоей ругани.
— Хорошо. Но ты тоже попала, потому что уже как час должна спать в кровати.
— Во сколько я ложусь — твоя ответственность. Он больше не позволит тебе сидеть со мной…
— А с кем, черт возьми, он тебя оставит, когда в следующий раз мы приедем с ночевкой к отцу, а он уйдет на свидание?
— Ты опять ругаешься, и он может заплатить кому-то получше тебя….
— Заткнись! — Эль ударила по рулю. — Дерьмо!
Прежде чем сестра продолжила счет ее ругани, Эль наклонилась к Терри и посмотрела в ее карие глаза. И в кои-то веки девчонка подумала прежде, чем открыть рот. Но ее хватит ненадолго.
Трясущимися руками Эль взяла телефон из подстаканника, но так и не придумала, кого просить о помощи. Никто из ее друзей не мог сесть за руль без присмотра взрослого… технически Эль тоже не имела на это права… и любой родитель, который приедет с ее другом, обязательно позвонит ее отцу, чего она хотела избежать.
Про маму тоже говорить не стоит.
Терри скрестила руки поверх розовой парки.
— Тебе шестнадцать лет, у тебя ученическое удостоверение. Знаешь, а это незаконно.
— Ты все еще не научилась делить в столбик, поэтому не умничай. — Эль протерла запотевшее окно рукавом куртки. — Смотри, там эвакуатор…
Терри схватила ее за руку.
— Запри замки!
— Они заблокированы, и о чем ты говоришь?
— Это может быть убийца!
Эль оттолкнула сестру.
— Ой, заткнись уже. У тебя есть предложения получше?
Она открыла дверь, воздух снаружи был настолько холодным, казалось, что сейчас глубокая ночь, и они были в неблагополучной районе. С другой стороны, они, действительно, были в неблагополучном районе, и не было большой разницы между десятью вечера и тремя часами ночи, когда ты одна на улице с мелкой сестрой.
Если что-то пойдет не так, она могла бросить Терри в нападавшего и убежать. Видит Бог, у детей такие острые зубы, что их можно использовать в качестве оружия.
Закрыв сестру в машине, Эль с телефоном в руке проверила, нет ли кого поблизости. Не-а. Безветренный декабрьских воздух, шум дорожного трафика вдалеке и уйма сожалений о том, что она не осталась дома. Болтушке Терри она в этом никогда не признается, но Эль жалела о своей затее. Она просто хотела прокатиться до центра, до клубов с яркими огнями и громкой музыкой. Когда на тебя повесили младшую сестру… пока отец отправился на первое после развода свидание… а мама сидела в своей квартире в темноте, потому что у нее в квартире всегда было темно… порой хочется поглазеть на блеск совершеннолетней жизни, просто чтобы поднять себе настроение.