Это прозвучало столь коварно, что Аван не смогла сдержать улыбки, укоризненно покачав головой. На плечи лег приталенный пиджак, волосы она убрала на одно плечо, а на ноги надела туфли на низком каблуке. Каин, оценив образ сестры, с тоской припомнил времена, когда она еще ходила в легких сарафанах и белых платьях с кружевами. Мужчины сворачивали шеи, встречая ее на улице, а если пробовали пристать, то шею им сворачивал уже сам Каин.
Не сказать, чтобы Аван сейчас не была красива, была и даже очень, словно искусная статуэтка, но ее самодостаточность и серьезность служила верной защитой от любых знакомств. В любом ресторане или музее она выглядела так, будто собирается купить всё здание ради очередной сверхприбыльной сделки, и если прохожий не мог позволить себе сделать тоже самое, то даже стоять рядом с Аван не достоин. Длинные ноги, острый ум, вылитое словно из дорогого костяного фарфора лицо и чуточку томный взгляд темно-серых глаз достались ее бывшему мужу явно по ошибке, раз он умудрился бездарно профукать как доверие к себе, так и любовь этой неземной женщины.
Прибить бы его, что ли?
Каина это невероятно злило, мысль об Эребе отдавалась в сознании раздражением, будто комар, укусивший тебя, все еще не сдох и то и дело пищит под ухом. Жалкое насекомое обидело его дорогую сестру и за это ему стоило бы расплатиться, но об этом, пожалуй, нужно подумать потом.
Осторожно подхватив Аван под руку, он проводил ее из дома и усадил в кабриолет, купленный специально по случаю. Для жизни такая машина была бесполезна, но в отпуск подходила идеально. Только разгорающееся лето встретило их теплом и приятным ветерком. Парки города утопали в нескончаемом потоке отдыхающих, а местные выставки радовали обилием еще незнакомых имен. Они в конце концов не пошли на Рембрандта, а остановились в музее современного искусства, рассматривая выставку фотографий со всего света. На кадре ночного неба над каким-то неизвестным городком Аван задержалась особенно долго, чем привлекла внимание брата.
— А помнишь, мы по вечерам иногда сбегали на крышу нашего дома, чтобы проводить закат?
— И часами смотрели на единственное фото матери, гадая, кто из нас больше на нее похож.
— Сейчас, вспоминая об этом, мне кажется, это было чуть ли не самое счастливое и беззаботное время.
— Ты просто забыла, как ревела по ночам в подушку от постоянной учебы.
— Забыла, и правда, но хотелось бы хоть на денек вернуться на ту нагретую солнцем крышу, пускай даже и в слезах.
— Тогда всё казалось проще?
— Намного, и не было сделано такое огромное количество ошибок.
Они прошли до конца галереи, думая каждый о своем. В жизни сложных решений им досталось действительно немало, и у каждого собрался собственный багаж из сожалений. К их вящему удивлению, неудачи и боль объединяли их даже больше, чем семейные узы и пережитые вместе годы. Таков был удел всей их огромной и несчастной семьи.
Дальше в плане мероприятий значился паб на одной из старейших улиц города, где традиционно количество церквей конкурировало с количеством баров. День был будним, народу в пабе набралось немного. Блеклый от времени ковролин заглушал шаги, сидения из зеленого кожзама приветственно пустовали, абажуры над головой из цветастого стекла давали света столько, сколько нужно было для приятной, интимной обстановки. Ирландский фолк ненавязчиво бубнил из колонок. Идеальное место, чтобы поговорить и выпить в тесной компании, а потом, может быть, ближе к вечеру насладиться живой музыкой в соседнем зале, где в углу просторной комнаты приютилась небольшая сцена.
Усадив сестру за добротный деревянный стол у окна со старомодной неоновой вывеской, Каин забрал напитки у барной стойки и отдал запотевший стакан холодного пива Аван. Следуя какому-то неясному порыву, они чокнулись и, отпив первый глоток, немного помолчали, давая уютной обстановке и алкоголю настроить их на нужный лад.
— Ты когда-нибудь думал о том, что наша мама, может быть, не умерла? Что где-то там, далеко, она живет в неизвестности и ждет, пока мы ее найдем.
— Я считал так все детство, оттого так и прикипел к фото. Хотелось запомнить ее достаточно хорошо, чтобы не пропустить в толпе на улице или в очереди в магазине. Потом, правда, пришлось принять ее смерть и тот факт, что если бы она была жива, то Ньярл достал бы ее даже из-под земли.
— Действительно, он бы ни за что не упустил ее из виду, хоть и дал ей выйти замуж за нашего отца.
— Я бы не назвал этого человека нашим отцом после того, как он избавился от нас и угробил мать.
Они снова отпили пива и почти одновременно подумали о том, что градусов для такого разговора было катастрофически мало. За спиной Каина через парадную дверь вошли музыканты, едва лавируя меж столиков с барабанами, гитарами и прочими инструментами. Вечер обещал стать интересней.