— Тьфу, Полин! — Женька кинулся ко мне. — Ну так и знал… Вставай! — он потянул меня за руку. — Что за манера постоянно в снегу валяться…
Улыбнулась этому якобы сердитому ворчанию. Дернула крепкую мужскую ладонь обратно на себя, и Женька, явно не ожидавший от меня такой подставы, попытался удержаться на ногах…
Вот же зануда!
Я быстро схватилась за воротник его расстёгнутой куртки и всеми силами потянула вниз, таки вынуждая сопротивляющегося серьёзного Евгения Александровича позорно рухнуть в снег прямо на меня.
— Полинка! Ну ёперный театр… — Женя всё-таки рассмеялся, пытаясь приподняться. Но руки без перчаток постоянно проваливались, и он вынужден был затихнуть, опёшись на локти и глядя на меня сверху вниз. — Не стыдно? Взрослая солидная женщина… — он прищурился, привычно подкалывая меня моим же рассказом о нашем знакомстве, случившемся год назад. Всего год, а кажется — целую вечность…
— Не-а, — я мотнула головой и, с улыбкой прикрыв глаза, потянулась за поцелуем, чувствуя, как остывает спина под тонкой курткой, как снежинки проникают под воротник и тают на шее…
Женька торопливо чмокнул меня в губы.
— Вставай, правда, Полин. Заболеешь ещё… Снег же холодный…
Не открывая глаз, закинула руки на родные плечи, требуя от этого вечно норовящего сбежать от меня мужика нормальный полноценный поцелуй.
— Неправда, Жень…
— Что неправда? — Женя на секунду оторвался от моих губ.
— Что снег холодный… — я недовольно поморщилась, снова притягивая его к себе. — Вполне нормальный тёплый снег, если не спать в нём, конечно… Я просто помню, как бывает холодно, Жень. И это точно не про снег…
— Помнит она… — снова слишком торопливый поцелуй и попытка подняться. — Сейчас за шиворот тебе этого снега натолкаю — быстро вспомнишь, что такое нормальный холод, а не все эти твои воспоминания…
- Зануда! — я со смехом потянула его за собой, и мы кубарем скатились с сугроба на дорожку. — Ну давай хоть фонари сегодня повесим, Жень… Тут осталось-то дел минут на двадцать…
— А потом сразу домой? — Женька уточнил на всякий случай, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны.
— Обязательно! — я невинно хлопнула глазами, мысленно соображая, хватит ли мне этого времени, чтобы уговорить его покататься по посёлку на лыжах, которые я случайно обнаружила в сарае. Полупластиковые, хорошо скользящие по колее, как раньше говорили…
Наверное, и на лыжах я последний раз стояла как раз в школе как раз в те времена, когда это говорили. Но сейчас хочется почему-то…
— Жень, — я тоже отряхнула снег с одежды и вытрясла шапку, начиная разговор издалека. — А ты на лыжах кататься умеешь?
— Сегодня не умею, — он уже рылся в коробке с проводами, сидя на корточках.
Я вздохнула.
— А если я хорошо попрошу… Ну что нам дома делать?! Ну Жееень…
— А кто-то год назад мне заливал, что любит дома сидеть, из квартиры вообще не выходит, только в магазин и на работу… — он поднял на меня смеющиеся глаза. — Ладно, но далеко не поедем, только по нашей улице, договорились? Раз уж даже снег у тебя сегодня тёплый, видите ли…
— Он всегда тёплый, когда ты рядом, — я закусила губу, пряча хохот. — Это я тебе как взрослая солидная женщина говорю…
Женька, хитро ухмыляясь, поднялся на ноги, забросив нужный провод обратно к остальным.
— С этого и надо было начинать, солидная женщина. Пошли, пока метель обещанная не началась, фонари потом повешу…
Я протянула руку, и он крепко сжал горячей ладонью мои пальцы.
Оглянулась на оставленные коробки с игрушками, на полностью наряженную ёлку, на так и валяющуюся в сугробе стремянку…
Всё это уже заметал снег. Белый, вечный, равнодушный…
Я покрепче вцепилась в Женьку, пробираясь за ним к сараю. Провела ладонью по снежному заносу на низком подоконнике, скомкала в кулаке тающий снежок, пока Женя доставал из-под крыши ключ и отпирал дверь…
Нет, всё-таки это только кажется, что снег холодный. Тёплый, если сам тает от тепла…
