Она не могла рассчитывать справиться с этой задачей теми средствами, которые у нее имелись. Но к полуночи она доберется до Ямдена. Она сама сможет синтезировать любые экзотические пептиды, необходимые для питательной среды, факторы роста, модуляторы клеточной адгезии. Как быть с основой, с субстратом? Что лучше? Желатин? Агар? Она будет стучаться в двери каждого магазина, пока не найдет то, что нужно.
Прабир открыл глаза, когда они подходили к порту Дарвина. Первое, что он увидел, была Мадхузре в окружении колб с культурой, стеклянных консервных банок и прочей стеклянной посуды, расставленной вокруг на палубе траулера, а еще иглу, высасывающую гной из его руки.
— Ты здесь? — спросила она. — Это по-прежнему ты?
Она смотрела на его лицо. Кожа провисла и наполнилась лимфатической жидкостью в тех местах, где клетки панциря растянули ее, прежде чем сбежать из его тела в расчете на легкую жизнь, но Мадхузре надеялась, что может разглядеть его выражение под натянутыми мышцами.
— Калькутта, — бессвязно пробормотал Прабир. — Следующий год. Тебе не отвертеться.
Она обняла его дрожащими от изнеможения руками.
— С возвращением.
Она прижалась к нему, полная эгоистичной радости, но ей удалось не только вернуть своего брата. То, что сработало в его случае, должно будет сработать снова и помочь другим зараженным. Им никогда не избавиться от этого гена, они не могли надеяться, что когда-либо смогут искоренить его. До тех пор, пока они сделаны из ДНК, до тех пор, пока они являются частью природы, они будут оставаться уязвимыми.
Они выиграли лишь первый бой.
— Но как? — спросил Прабир. — Как тебе это удалось, Мадди?
Она откинулась назад и посмотрела на него. Из-под рыхлой маски его лица проглядывала полная изумления улыбка, будто это она воскресла из мертвых.
— Благодаря тому, чему я научилась у тебя. Тому, чему ты научился у них.
Она наклонилась, чтобы погладить его по лбу и улыбнувшись сказала:
— Жизнь не имеет смысла.