Небольшая группка людей в яркой, похожей на официальную, одежде стояла у края главной площади и, вытянув руки по швам, с полузакрытыми глазами, пела что-то, при этом сильно потея. Позади них покосившийся картонный знак докучал несколькими дюжинами слов на индонезийском. Прабир слишком устал, чтобы рыться в памяти, в надежде получить сомнительного качества перевод, и, когда увидел подпись под текстом — книга, глава, стих — решил не напрягаться, вылавливая из рюкзака планшет с переводчиком.
Орды евангелистов из США оккупировали регион после гражданской войны, но наибольших успехов они добились в Западном Папуа, где даже действующий президент был обращен в психоз «рождения свыше». Прабир не знал, почему молукканцы оказались такими стойкими в этот раз: ведь они легко пали жертвой испанского католицизма, затем так же легко сменив его на голландский протестантизм — и отчасти это, наверняка, происходило из-за того, что они пытались приспособиться к каждому, кто год за годом приставлял ствол к их головам. Возможно, американцы не слишком старались скрывать свою неприязнь к исламу, который все еще был здесь достаточно популярен. Отношениям между христианами и мусульманами был нанесен почти непоправимый урон в первые годы хаоса после отставки Сухарто, когда ведомые провокаторами мятежники забрали сотни человеческих жизней. Десятилетие спустя под прикрытием войны уничтожались целые деревни. С обретением независимости Республика Малуку-Селатан начала возрождать пятисотлетнюю традицию альянсов между христианскими и мусульманскими деревнями — эти союзы pela когда-то весьма преуспели в разрядке межрелигиозной напряженности и настолько укоренились на некоторых отдаленных островах, что христиане строили мечети для своих соседей, а мусульмане строили церкви. Возвращение pela, с предоставленной ими возможностью списать годы насилия, как отклонение от нормы, стало, вероятно, главной причиной того, что РМС не сорвалась в бесконечный цикл убийственной мести.
Прабир собрался было уже уходить, когда заметил что-то, выставленное у ног поющих и не очень хорошо различимое из-за проходящих мимо пешеходов. На заляпанных пятнами кусках холстины были выложены части тел каких-то животных, разделанных чьей-то неумелой рукой. Он неохотно подошел ближе. Внутренности и кости ничего не говорили ему — возможно, те, кому это предназначалось, имели больше опыта в разделке животных, или, по крайней мере, должны были увидеть что-то им известное, что должно было произвести на них впечатление. Череп принадлежал какому-то мелкому сумчатому, возможно древесному кенгуру или поссуму. Некоторые части шкуры были покрыты густой шерстью, а некоторые — блестящими коричневыми чешуйками. Но, если это существо и было какой-то удивительной химерой, то зачем ослаблять производимый им эффект, разделывая его?
Одна из евангелисток открыла глаза и лучезарно улыбнулась ему. Его одежда и рюкзак, похоже, выдали в нем иностранца — женщина обратилась к нему на ломаном английском.
— Конец дней, брат! Конец дней на нас!
Прабир извиняющимся тоном ответил на бенгали, что не имеет ни малейшего представления, о чем она говорит.
Портье в отеле «Амбоина» был слишком вежлив, чтобы рассмеяться, когда Прабир спросил, где он мог бы нанять лодку как можно дешевле. Ответ — выдержанный в самых учтивых выражениях — сводился к тому, что он может забыть о «как можно дешевле» и встать в очередь. Каждый, кто появился в городе за последние два месяца, искал лодку — это был рынок, где спрос намного превышал предложение.
Начало оказалось удручающим, но Прабир заглушил приступ пессимизма.
— Я ищу группу, примерно из двадцати человек, которые проехали через Амбон около трех недель тому. Ученые из экспедиции, организованной некоторыми иностранными университетами. Вы ничего о них не слышали?
Было еще с полдюжины мест, где они могли останавливаться, но он ничего не терял, спросив здешнего портье.
— Нет. Но у нас много гостей из иностранных университетов.
— Вы имеете в виду, вообще? Или в отеле прямо сейчас?
Мужчина взглянул на часы.
— По большей части в баре, прямо сейчас.
Прабир не мог поверить в свою удачу. Они, наверное, закончили первый этап своей работы и вернулись на базу, чтобы восстановить силы. Вряд ли они проторчали здесь все это время, они должны были позаботиться о транспорте заранее.