— Хотите, чтобы я решил, как вам поступить? Один американский промышленник говорил, что когда ты думаешь, что можешь и когда думаешь, что не можешь — в обоих случаях ты прав. Это только ваш выбор, хотите вы бороться или нет.
Анна виновато опускает глаза, доктор замолкает и продолжает говорить:
— В любом случае, самое сложное уже сделано. Я думаю, мы значительно приблизились к истокам вашей проблемы.
— А что насчет писательства?
— Пока придется полностью отказаться. Мне нужно, чтобы вы были полностью в этой реальности.
— Раньше я думала, что живу полной жизнью. У меня были все необходимые составляющие: семья, друзья, любимое дело. Сейчас не осталось ничего. Иногда я думаю, что лучше бы все оставалось так, как было. Я бы писала и не думала о том, как на самом деле ужасна моя жизнь.
— Думаю, у вас достаточно сил, чтобы выдержать реальность. Дайте ей второй шанс, и себе тоже. Вы достойны шанса, Анна.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы не побоялись узнать о себе то, что вам не понравилось. Вы храбрый человек.
— Спасибо, — произнесла Анна, глотая слезы.
— Так до вторника?
Анна кивнула и поспешила выйти из кабинета, чтобы в очередной раз не разреветься.
Она шла по больничному коридору. Навстречу ей попадались разные люди. Один из них делал вид, что играет на гитаре, другие глупо улыбались. Они не видели ее, они находились в другом мире, кто-то спал, свернувшись на диване в холле, кто-то смотрел в окно. Анна заметила темноволосую женщину в кресле, она держала на коленях лист бумаги и рисовала своего спящего соседа. Анна остановилась и перевела взгляд на этого человека. В нем не было ничего красивого — лицо обвисшее, все в пигментных пятнах, похожих на струпья. И, все же, эта женщина с таким интересом смотрела на него, переносила на бумагу и … улыбалась. Эта улыбка не имела ничего общего с теми глупыми улыбками, которые Анна видела ранее, она была не оторвана от реальности, она полностью находилась здесь. Анна подошла к художнице и заглянула через ее плечо. Хотя модель была далека от идеала, рисунок выходил красивым. Анна некоторое время стояла, переводя взгляд с рисунка на спящего и обратно, силясь понять, в чем тут фокус. По лицу пациента прополз солнечный луч, и вдруг, непонятно откуда, перед ней развернулась сцена из жизни этого человека, задолго до того, как он попал в больницу. Молодой, красивый, он только что сплавился вниз по крутой реке и чувствовал себя хозяином мира. Его руки гудели от приятного напряжения, на лице блестели капли пота и воды, и солнце, единственный свидетель его победы, навсегда выжгло эти капли на его лице. Это видение было не похоже на ее прежние фантазии, Анна была уверена, что это определенно происходило в реальности. Она по-прежнему видела искореженное временем лицо пациента, но сквозь него проглядывало то, настоящее. Затем она перевела взгляд на девушку-художницу, на ее руки. Вздувшаяся мозоль на пальце, а также небольшой прыщик на месте, куда она, видимо, то и дело прислоняла свою ладонь, размышляя над рисунком, умилили Анну. Ей теперь так захотелось посмотреть своими новыми глазами на дочь и, наконец, познакомиться с ней.
Она миновала холл, прошла в свою палату. Марина уже обедала. Анна села за столик, взяла ложку и, придвинув к себе поднос, начала есть.