— Вам мешают цветы? — спросил доктор.
Она не могла объяснить, почему это сделала. Цветы не загораживали доктора, их запах тоже ей не мешал, они даже не попадали в круг ее видения.
— Просто…. Так лучше… В детстве я не могла уснуть, пока не подготовлю свою комнату, какая бы я ни была уставшая.
— Что значит «подготовить»?
— Плотно закрывала дверь и шкафы. Между тюлем и шторами не должно было быть пустого места. Еще меня раздражало тиканье часов, я уносила их на кухню.
— А сейчас эта привычка…
— Нет. Это давно прошло.
— Почему вы это делали? Испытывали тревогу? Может, боялись, что кто-то проникнет через открытую дверь или промежуток между шторами и нападет на вас?
— Да нет. Я не боялась чудовищ. Мне просто было неудобно…. Я не могу объяснить.
— Знаете, а ведь это очень похоже на то, что вы сделали только что с вазой. Она же ничем вам не мешала.
— И почему я, по-вашему, это сделала?
— Думаю, чтобы почувствовать себя уверенней. Это ваш способ сказать «Я тоже здесь что-то решаю». Вам сейчас сложно. Вы не понимаете, что происходит, скучаете по мужу и дочери, постоянно думаете, почему вы здесь, можете ли кому-то доверять, а еще какой–то тип пристает с вопросами.
— Неплохо, доктор, — ответила Анна после короткого молчания.
«Надо же. Думает, что залез в мою голову», — подумала она.
Доктор улыбнулся.
— Так вот, Анна, здесь вы в безопасности. Все, что я хочу, помочь вам разобраться в себе. Доверьтесь мне.
— У меня особо и нет выбора.
— У вас всегда есть выбор. Можете уйти в любое время. Меньше всего мне хочется, чтобы вы принуждали себя. Договорились?
Анна кивнула.
— Хорошо. Давайте продолжим.
Доктор встал и, подойдя к своему столу, взял блокнот с записями пациентов и стал его листать.
— В прошлый раз вы сказали, что ваш муж много работает по телефону и вас это раздражает, – сказал доктор, возвращаясь к креслу и садясь в него.
— Я не помню, чтобы говорила такое.
Доктор смотрел в блокнот: — Если дословно, Вы сказали: «Бесконечные «дзынь», «дзынь», «дзынь»».
— Наверное, я просто злилась в тот раз.
— А сейчас не злитесь?
— Нет. Это же его работа.
— Вы сказали так и в прошлый раз. Но это не значит, что вас все устраивает. Вы когда-нибудь ссорились из-за его работы?
— Ну, не ссорились, скорее препирались. Иногда.
— Можете вспомнить какой-нибудь случай?
Анна молчала не меньше минуты.
Заговорила она неожиданно:
— Однажды мы с ним разговаривали, и он, как всегда, сидел в телефоне. Отвечал невпопад, как это у него бывает. Но он не работал. Я увидела, что он играет в стратегию. И меня прорвало. Не знаю, почему я так на него накричала. Такая глупость! До сих пор стыдно.
— Это не глупость, напротив. Я понимаю, почему это так сильно вас задело. Если раньше муж был вынужден отвлекаться из-за работы, то в данном случае это было его выбором. Он пренебрег вашим общением, что, конечно, вас обидело.
Анна задумчиво кивнула его словам.
— С тех пор вас стало больше интересовать, чем он занимается в телефоне?
— Что? Нет! Господи, Вы думаете, я шпионила за ним? Да я никогда таким не занималась! Думаете, я из тех женщин, которые только и делают, что ловят любовниц своих мужей?! — она откинулась на спинку дивана, сложив руки на груди.
— Я не то имел в виду. Простите, если это так прозвучало. Я имел в виду, что вы, возможно, стали меньше доверять мужу.
— Это не так. Давайте закроем тему.
Повисла очередная пауза. Анна смотрела куда-то в сторону, поджав губы.
Самое страшное – потерять контроль над своими мыслями. Точнее, над тем, какие мысли принимать как свои. Ясно, что никаких своих мыслей у нас нет. Есть только то, что наш мозг поглощает извне и тщательно маскирует под свою среду, чтобы мы думали, что эти мысли-хамелеоны родились прямо здесь, в нашей голове. Какие-то из них приживаются, какие-то – вымирают. Благодаря этому существует то, что мы можем назвать — собственной личностью. В любом случае, у мозга должен быть выбор: какую мысль пропускать в себя, а какую — отвергать как инородную. Когда этот механизм под действием каких-либо сил ломается, происходит отравление личности и смерть.
— Может быть сложно, но постарайтесь не закрываться от этих чувств. Я думаю, мы нащупали нужный путь, — начал доктор медленным и очень спокойным голосом, будто ступал по минному полю.
— Давайте закончим, — отрезала Анна.
— Уверены? Уже?
— Вы сказали, что я могу уйти в любой момент. Хочу уйти сейчас.
— Хорошо. Тогда увидимся на следующей неделе.
Анна сорвалась с места и вышла из кабинета, не попрощавшись.