Кирпичные дома сменяли друг друга в кошмарном калейдоскопе, покинутые и зачахшие. Обрушенные крыши шипами на фоне беззвездного неба склонились передо мной в осуждающем наблюдении. Уличная мостовая, вся покрытая рытвинами артиллерийских взрывов, изогнулась вокруг меня, что аж казалось, будто сама земля пытается поглотить меня. “Пусть пытается”, - повторял я себе, - “пока след зверя прямой как стрела, меня ничто не остановит”.
Тусклый свет из открытой двери привлек мое внимание. Ботинки бесшумно коснулись дороги, легкие медленно вобрали в себя воздух. Вонь. Кровавые следы ведут с самого порога до конца коридора, всего исписанного детскими рисунками. Дощатый пол жалобно скрипел при каждом шаге, масляные лампы отбрасывали танцующие тени на стены. Меловые звезды и кривые лица блекли за моим мерцающим силуэтом. Проход за каждым поворотом казался все уже и темнее, пока фитили ламп не стали аргоном люминесцентных трубок, жженый дуб - ржавым железом.
Я видел дверь в конце коридора. Вот-вот развалившуюся в гнилую труху, обитую медными лентами, обвитую стеблями сорняков. Клинообразные листья облепили пыльную ручку, да так, что руке пришлось приложить усилия, чтобы ее повернуть. Дверь с протяжным воем отворилась, и заросли на ней тотчас иссохли, но сознанию было все равно. В окружении обесцвеченных обоев, сжавшись в пустой угол, сидело два существа. Увидев меня и мое оружие, они зашипели. Младшая тварь сжалась в клубок, желая исчезнуть, старшая потянулась ко мне раненой лапой, желая, чтобы исчез я.
Сталь с влажным хлопком врезалась в плоть, кроткий крик захлебнулся в гулких ударах. Я стоял над своей жертвой, с каждой секундой выбивая по кусочку уродливого тела, погружаясь в его нефтяную кровь сначала дубинкой, а затем собственными кулаками. Очередной монстр повержен, ночь снова подходит к концу, и еще одна часть моего страха останется позади.
В углу послышались детские всхлипы.
Я моргнул.
И обернулся.
Мои волосы встали дыбом, сердце судорожно запнулось. Я попытался вдохнуть, будто меня окатили ледяной водой, но вместо этого изо рта вырвался жалобный стон. Я испугался, но не темноты и монстров, в ней живущих. В углу сидела, зарывшись в худые колени, не тварь и не жертва, а самая обычная, человеческая девочка. И от того, что показалось меж ее широко распахнутых век, внутренности мои сжались.
-Почему? - тихо взвыла она, роняя слезы.
Я моргнул во второй раз. Мои руки из черного окрасились в красный, цвет человеческой крови. Еще минуту назад монстр подо мной превратился в обычного юношу. Мертвого, убитого мной. Хотелось вырвать, да желудок пуст. Хотелось заплакать, но ужас иссушил мой дух и тело. Хотелось повернуть время вспять и вернуть все, что было, но его труп казался слишком реальным для этого. Назад пути нет. Я побежал.
Руины домов мутными картинами расплывались перед моим взором. Пустые окна кричали в тишине, разбивая свои стекла. Они пытались дотянуться до меня кривыми трубами водопроводов, но в миг исчезали позади. Это не из-за меня. Натужный полет перерос в бег на тяжелеющих ногах, и каждый рывок делался все мучительнее, пока я не упал обессиленный. Дома же продолжали сменять друг друга в стремительном хороводе, а луна кружилась по орбите, за секунды меняя ночь на темное ничто и появляясь вновь. Я лежал, опершись на булыжники, не смея пошевелить и пальцем, боясь закрыть глаза. Мои ладони замело снегом острым как стекло и обжигающим как раскаленный металл, дома пропали из виду, спрятались под белой равниной.
Далеко впереди, в лучах стальной луны, колосс возвышался надо мной. Выше собора, с башнями из труб и кирпича, с тонкими, как лезвие, пиками, он вглядывался в меня из заколоченных окон своим мигающим красным взглядом. Я всегда смотрел людям в глаза, стремясь понять, что есть за ними: душа или предмет. И лишь в стране кошмаров за моей душой стоял человек. В ночь своей слабости, в миг своего отчаяния не я ее нашел. Она нашла меня.
Лицо мистера Хантера осунулось, будто он состарился на двадцать лет, кожа стала пепельной. Вперившись взглядом в меня, с ног до головы дрожащего, его потускневшие глаза блестели, словно небо пред зарей, без солнца и без звезд в нем.