Я помню звездный блеск ее
В глазах, как нож пронзительных,
Печальных, в чужих веках конец увидевших.
Помню стёкол большие блюдца,
Каштановые локоны запаха золы,
И асфальт, поцеловавший платья черный кружев,
Держащий мои мечты.
За столько лет ни в мире звезд,
Ни во мраке грез
Мне не сияло ее лико,
И вот теперь она стоит со мной,
Словно не терял я ее из виду.
-Снова читал наши сообщения? - спросила она тихо.
-Да.
Поднятая рука безвольно опустилась, от волнения стало больно дышать.
-И что ты вспомнил из нее?
-Ничего. Я не забывал.
Помню те слова в нашу последнюю ночь.
Изрядно пьяные, мы смотрели в небо,
На наши общие мечты,
Что судьбой были вовек забыты.
Так несвязно и красиво она твердила,
Как будет жить, как будет учиться быть счастливой,
А я ей глухо внемлил,
Ведь счастлив стал, лишь ее вновь встретив.
-Ты все еще хочешь меня видеть, - прошелестело в ее устах мое желание.
-Да. Я вырос. Столько историй нужно тебе поведать, столько всего с тобой успеть.
-Что этому мешает?
Я улыбнулся. Это была моя первая улыбка в кошмаре, вызванная не кровожадным безумием, но грустью.
-Ты так далеко. Твоя жизнь теперь полна ярких красок, и планы обрели смысл. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но со мной станет лишь хуже.
В сердце закололо. Горечь подсознания отразилась на образе, ее каштановые кудри поникли.
-Тебе больно?
-Очень.
Помню ее грустный сказ
Меж слезами, что так сильно проливала,
О грядущем, что издали увидел ее глаз,
О том, чего она желала.
Где-то далеко, радость победила горе,
И солнце в облаках тонуло.
За уютным домом плескалось море,
То тут, то там, на синей глубине,
Рыбы танцевали будто.
Где-то далеко, ее дети не знали боли,
А муж окружал ее заботой.
Я знал: ей будет хорошо.
Не здесь.
Не сейчас.
Не со мной.
-Тогда почему ты позвал меня? – #%@*# спросила бы меня то же самое и в жизни, я это знаю.
-Потому что я ищу тебя, когда и где бы я ни был. Когда пробираюсь сквозь толпу по утренней улице, когда замечаю знакомое отражение в оконных стеклах, когда я убиваю в своих кошмарах. Лишь здесь я могу с тобой поговорить.
-Ты в смятении, - утвердила она мою мысль. С новым уколом в сердце я вспоминаю, что это всего лишь сон, и она - лишь та, что жила когда-то давно, рядом со мной.
-Прошу, скажи: как мне быть?
На бледном лице появилась горькая полуулыбка. #%@*# подошла ко мне, каблуками не оставляя и шороха на полу. Глаза, красивые как ночное небо, поравнялись с моими, а в нос ударил запах золы, ее запах. Холодные ладони, потушив огонь револьвера, нежно направили мою руку к своему подбородку. Фантомное осязание работало точно реальное, отчего в груди бешено заколотило.
-Хочешь отпустить – убей, - говорила она, всматриваясь немигающим взглядом, - сделай из меня врага, и убивай меня до тех пор, пока я не стану всего лишь трупом в твоих кошмарах.
Ей нужно было спасение.
Тепло для тела, что зимой согреет,
Рука, что с щек печаль утрет,
Голос, с коим ее блаженный сон придет,
И стена, что ее укроет
От проклятья, что над нею реет.
Но я был слаб, я это знал.
Утолить ее отчаянье желал,
Да сам отчаялся.
Унять страх ее мечтал,
Да сам боялся.
Я молил себя и время
О еще одном дне, очередной зиме,
Пока слабость у себя внутри душил,
Я молчал и ждал, надеялся и страдал,
Но остался неуслышанным.
Наступило лето, и свой шанс спасти я потерял.
-Нет, - склизкое чувство отрицания овладевало мной. В мире под солнцем я упустил ее давным давно, но подсознание все еще держит ее образ в своих силках, и от этого мне больно. Но никакая боль не заставит меня отвергнуть ту, что я поклялся защищать. Пусть призрачная, память о ней все еще во мне жива, и смерть ее отнимет у меня все светлое, что осталось после стольких лет.