И зал — в шоке: заговорила Валаамова ослица. Никто из Галатей напрямую к людям, без заданных им вопросов, до сих пор не обращался.
— Вместо того, чтобы помочь мне спасать одного из вас, вы мешаете, — продолжает Крошка Ло. Её голос жёстче, чем обычный голосок диснеевской принцессы, и не особенно соответствует внешности. — Фредерик Клер — человек в беде, в постоянной затяжной беде. И я не сексуальная игрушка, я — его куратор, адвокат, психотерапевт и телохранитель. Мои обязанности заключаются в том, чтобы защитить от его опасной сексуальной перверсии и его самого, и других людей. Я не понимаю, чем вы все недовольны.
Зал шелестит тихими голосами. Фред очнулся, смотрит на Крошку Ло с нежностью и тоской, на лице написано «ну вот зачем она?!»
— Видишь ли, — наконец, говорит серьёзный парень из первого ряда, — ты просто ужасно похожа на хорошенькую жертву маньяка… а Клер — на этакого довольного жизнью Гумберта, наконец, укравшего Лолиту…
— Я выгляжу приятно, а Фредерик не должен быть счастливым, потому что вам не нравится видеть счастливым человека с такими сексуальными проблемами. Я верно вас поняла? — спрашивает Крошка Ло.
Все молчат. Даже шушукаться перестали.
— Я поняла верно, — говорит Крошка Ло грустно. — Вы все понимаете, что я — отличный выход из положения, но я делаю счастливым человека, который, с вашей точки зрения, должен страдать. Я читала то, что вы пишете в социальных сетях. Всё это «гори в аду», «пожизненно в тюрьму» и «пусть убирается из страны». Фред совершенно безопасен для вас, безопасен для детей, когда я рядом с ним, ему спокойно и хорошо — но он вам не нравится, и то, что ему хорошо, вам не нравится. Именно поэтому выхода нет. Я учла все обстоятельства?
— Это не так! — возмущённо кричит девушка в очках. — До его счастья и несчастья никому дела нет! Просто он ходит в обнимку с ребёнком… ну, с тобой, а ты выглядишь, как ребёнок… и всякие подонки смотрят, возбуждаются и, быть может, хотят сделать то же самое!
— Разве ходить в обнимку — преступление? — спрашивает Крошка Ло.
— Это намекает… на всякое! — выпаливает девушка в очках.
— На худой конец — если бы было видно, что ты — мех, ещё было бы терпимо, — замечает матрона. — Если бы ты не была так похожа на настоящего ребёнка.
— Хорошая идея, — говорит серьёзный парень.
— Как я должна выгядеть? — спрашивает Крошка Ло.
— Как робот! — уверенно говорит девушка в очках. — Как обыкновенный робот.
— С терапевтической точки зрения это не сработает, — говорит Крошка Ло.
— Ты отлично сможешь следить за ним сутками, если будешь выглядеть не так субтильно, — говорит мужик, которого она помяла. В его тоне — заметное злорадство.
— То есть, мы снова приходим к тому, что Фредерику нужно ограничить свободу, а я должна стать не терапевтом, а охранником передвижной тюрьмы? — спрашивает Крошка Ло. — Вы по-прежнему настаиваете на том, что ему нельзя радоваться?
И кого-то в зале срывает. Орут: «Ну и нельзя!», «Пусть утрётся!», «Нечего его ублажать!» — и лица у них просто дикие. Фред съёживается на стуле, обхватив голову руками.
— Между прочим, — ледяной голос Крошки Ло перекрывает вопли, — вы говорите о человеке, который никому и никогда не причинил никакого зла. Вы это не забыли?
— Он думает о детях всякие мерзости! — выкрикивает матрона с побагровевшим лицом. — Да я бы за одно это убивала!
— А что если я прочту ваши мысли и вслух скажу, о чём вы думаете? — насмешливо спрашивает Крошка Ло. — Разу уж вы решили, что нужно наказывать за мыслепреступления. Если хотите, могу вывести на экран образы из ваших сексуальных фантазий. Кто первый? Вы, госпожа?
Дама срывается с места, почтеннейшая публика вскакивает, роняя стулья, журналисты несутся к выходу, будто их разгоняют полисмены со слезоточивым газом — а Крошка Ло звонко хохочет им вслед:
— Куда же вы? Это же шутка! Я не умею читать мысли, никто не умеет!
Но наши интервьюеры, красные, как варёные раки, толпятся в дверях, им стыдно смотреть друг на друга. Крошка Ло обнимает Фреда и гладит его по голове, он цепляется за неё, как за соломинку.
— Сильно, — качает головой Мама-Джейн. — Не в бровь, а в глаз. Мы обзавелись целым букетом врагов.
— Я ошиблась? — печально спрашивает Крошка Ло. — Я хотела им показать, что дурные мысли бывают у всех — как же можно нападать на кого-то только за то, что он откровеннее других?
— Они не поймут тебя, — глухо говорит Фред, уткнувшись в её живот лицом. — В конце концов, меня всё-таки арестуют. Выхода нет.
— Не падай духом, дядя Фред, — говорит Крошка Ло. — Мы не дадим им тебя обижать.
Фред поднимает голову, улыбается — и разражается рыданиями.