«Я — мышка-норушка. Я — лягушка-квакушка. Я — лисичка-сестричка. А я — зайчик-побегайчик. Приходи к нам жить».
— Тогда пусть остаются, — вздохнул он наконец. — Даже если мы реально идиоты и этим подписываем себе какой-нибудь приговор, что ж…
Он не договорил — сверху, с лестницы, донеслось негромкое, но твёрдое:
— Я знала, что вы поймёте, — Вера коротко улыбнулась и начала осторожно спускаться вниз, цепляясь за перила. — Слава Богу. Вы поверили. Вы спасёте хотя бы Ярика.
— Почему «хотя бы», — резко спросил Док. — Вы что, недостойны?
По его мнению, это было уже слишком. Как-то немножко множко. Он оглянулся на друзей. Те молчали, в свою очередь выжидательно уставившись на него. Выходит, по их мнению, осенило его вдруг, именно он был тут волком-альфа, хозяином стаи, — и не потому, что все они обосновались в этом доме, а по какой-то иной причине. Странно, а он-то считал, что эту роль Серьга предназначает себе. Как опытный боец, не чета ему, интеллигенту.
— Да, я недостойна. Мне не стоит жить. Но я не смогла покончить с собой, вы же понимаете, мне на кого было оставить сына… а сейчас есть на кого, — Вера с трудом перевела дыхание, прямо глядя на него. Даже то, чтобы спуститься по ступенькам, потребовало от неё больших усилий. «Её следовало бы осмотреть, — с тревогой подумал Док. — Не сепсис ли? И мелет-то какую ерунду».
— А ну-ка, присядьте, — властно приказал он, беря женщину за руку и силой усаживая на кухонный диванчик. Рука, к счастью, не была горячей, как он опасался. — У вас есть какие-то основания для подобных утверждений, или это так, некая возвышенная болтовня об искуплении грехов и всякое такое?
Он ожидал, что Вера обидится, но она снова твёрдо посмотрела на него снизу вверх — Дока прямо-таки притягивали её глаза с золотистыми радужками и зрачками-росчерками, — и проговорила, уже гораздо тише, почти шёпотом, оглянувшись при этом на лестницу, по которой только что спустилась:
— Ярик вам не всё рассказал. Я промолчала, мне хотелось узнать, что он сам помнит. Слава Богу, он всё-таки был без сознания, как я и надеялась тогда. О чём молилась.
Док выдержал очередную паузу в этом диком разговоре. Он ничего не понимал и видел, как так же, непонимающе переглядываются Лия и Серьга. Наконец он как можно мягче, будто разговаривал с душевнобольной, спросил:
— О чём вы? Объясните.
— Меня изнасиловали бесы, — ответила Вера спокойно, и этот тон совершенно не вязался с тем, что она говорила. — Я, возможно, беременна. Бесы поймали нас на пустыре за санаторием, когда мы убегали, — она передохнула и скороговоркой продолжала под всеобщее потрясённое молчание. — Их было двое. Я молилась, чтобы Ярик потерял сознание и не понял, что они делают со мной. Так и случилось. Слава Богу.
Краем глаза Док увидел, что Лия зажала себе рот обеими руками.
— Как вам удалось бежать? — так же бесстрастно, как Вера, произнёс он. Всё, что они с Серьгой видели из мансарды, все подобные сцены заканчивались одинаково — смертью жертв.
— Они сменяли один другого, а потом вдруг, — её глаза сверкнули, — оба будто лопнули. Сдохли. Я стояла на четвереньках, вся залитая их вонючими внутренностями, — она судорожно сглотнула, но голос её не изменился. — Кто-то помог нам. Высшие силы. Господь Вседержитель. Моя бабушка научила меня молиться, и я вспомнила и молилась.
— Он мог бы спасти вас пораньше, Вседержитель-то, — вдруг гаркнул за её спиной Серьга, и всхлипывающая Лия гневно посмотрела на него. — Чтобы не допустить до этого… пиздеца!
— Это испытание, — возразила Вера, уже совсем тихо. — За грехи мои.
— Да что за хуйня! — заорал Серьга, ударив по столу кулаком так, что подскочила посуда. — Нам всем было послано испытание за грехи наши, выходит?! Даже грудным младенцам в роддомах и кошкам, которых пожрали эти ёбаные твари?!
— Да, — прошелестела Вера. — Да, вот именно. Нет. Не знаю.
Она всхлипнула.
— Отстань от неё! — выпалила подскочившая Лия в лицо опешившему Серьге, заслоняя собой Веру, как наседка цыплёнка. — Ты же видишь, она не в себе!
Док вскинул руки кверху ладонями и сам крикнул:
— Бога ради! Прекратите все! — он снова посмотрел на Веру. — Сколько вам лет? Наступила ли менопауза?
Женщина покачала головой:
— Н-нет. Мне сорок семь.
— Понятно, — Док отвёл взгляд, лихорадочно обдумывая эту новую, свалившуюся на них проблему. Будто прежних было мало. — Возможно, вы и не беременны, —проговорил он наконец. — Это выяснится в ближайшее время, полагаю.
— Можно поискать аптеку, там есть тесты, — сквозь слёзы произнесла Лия. — Хотя они неточные, у меня два подряд соврали, — её бледные губы искривились в подобии улыбки. А Вера вдруг потянула её за руку, усаживая рядом с собой, и обе самозабвенно зарыдали, вцепившись друг в друга.
— А-а-а, м-мать! — сквозь зубы процедил Серьга, выскакивая на крыльцо и охлопывая себя по карманам в поисках сигарет. — Ебануться можно!
Док опрометью вылетел вслед за ним. У него тоже не было никаких сил смотреть на этих женщин. Совершенно никаких, на этакое он не подписывался. Он без слов потянул пачку «Пэл Мэл» у Серьги из рук.
Подбежавший Портос ткнулся лобастой башкой ему в бедро, ожидая ласки либо лакомства, а ещё лучше — и того, и другого. Вот кого было сложновато кормить, так это псов. Им невозможно было объяснить, почему вместо идеально сбалансированного рациона натурпродуктов у них теперь в мисках только «Педигри» из ближайшей обнесённой ветеринарки. И горьковатая пшёнка.
— Через недельку можно уже картошку сажать, как думаешь? — кашлянув, спросил Док у Серьги, как ни в чём не бывало.
— Через две, — поразмыслив, уточнил тот с такой же наигранной беспечностью. — Если погода годная будет, и земля как следует прогреется.
— Понятно, — только и сказал Док. Оставалось обсудить виды на урожай и установку теплицы. Помидорной рассады можно было где-нибудь наковырять. Или помидоры как-то не так растут? Он понятия не имел, но надеялся, что это знает Серьга.
Позади них скрипнула дверь, и оба оглянулись, ожидая увидеть Лию или Веру. Но на пороге, просунув растрёпанную голову в щель, стоял Ярик. Его глаза блестели — Док понял, что начинает привыкать к виду этих странных глаз.
— Мама плачет. И тётя Лия, — произнёс он тонким перепуганным голосом, дёрнув острым подбородком в сторону кухни. — Почему?
— Мы разговаривали обо всём, что… произошло, и они расстроились. Это женщины, они очень эмоциональные. — ответил Серьга вместо Дока бодрым деревянным голосом. — А мы мужики, мы вот… курим, — он повертел зажатым в пальцах окурком.
Док предвидел следующий вопрос и не ошибся.
— А мне что тогда делать? — поинтересовался Ярик с чистым любопытством глядя то на одного, то на другого.
— Э-э… — подал голос Док, которого Серьга незаметно лягнул в лодыжку, не больно, но чувствительно: вступай, мол, первая скрипка. — Курение — так себе привычка, если честно, напряжение можно сбросить на тренировках. У нас тут тренажёрка есть. Я тебе покажу. Мы всё время там с Серьгой… э-э, с дядей Серёжей занимаемся. И тир, если хочешь научиться стрелять.
— Ого! — восторженно выдохнул Ярик, полураскрыв рот, будто птенец. — Круто! Ещё как хочу! Я всё это научусь делать — драться и стрелять, мне нужно защищать маму.
У Дока запершило в горле.
— Мы тоже будем защищать твою маму и Лию, — твёрдо заверил он. — И ты будешь. Обязательно. Вот посмотри, этого парня зовут Портос, — с облегчением перевёл он разговор на более безопасные рельсы.
Слава Богу, у Веры хватило сил скрыть от него происшедшее. А мальчик действительно ничего не понял, подумал Док, при его непосредственности он не смог бы что-либо утаить.