- Я оставлю вам инструменты, медикаменты и расскажу, что примерно надо делать, - ровным голосом ответил Док, сам ужасаясь тому, что говорит. - Здесь вы в безопасности. Оружие мы вам тоже оставим. Мы вернёмся. Вернёмся ещё до того, как ты родишь. Обещаю.
Это было полным бредом, в отчаянии подумал он.
- Знаете, - вдруг проговорил Ярик, уставившись на него, - я их чую. Маму и Джуса. Как будто открылся какой-то канал. Не вижу и не слышу, а... не знаю, как объяснить. Да, будто это запах. Запах их мыслей. Это же он меня предупредил, чтобы я убегал. Джус.
- Тогда где они сейчас? - быстро спросил Док. - Их не пересадили в вертолёт или ещё куда?
Ярик на миг зажмурился.
- Нет, - выдохнул он, открывая глаза. - Они едут.
9.
Джип Серьга заправлял недавно. Они выехали со двора, и ворота закрылись за ними.
Док приказал себе не думать о Лие и Ярике, словно эта за хлопнувшаяся створка наглухо отсекла их с Серьгой от оставшихся в доме. Может быть, они выживут. Может быть, Лие удастся благополучно родить. Может быть, они там втроём будут жить, поживать и добра наживать... когда и если никто к ним не вернётся. На это всё-таки оставались какие-то шансы. Пусть и призрачные.
А вот у Дока и Серьги шансы были вовсе в минусе.
- Есть мушкетёры? - бледно усмехнулся Док, повернувшись к Серьге, который сосредоточенно вёл машину, лавируя между брошенными, застывшими на обочинах, съехавшими в кювет чужими автомобилями.
- Эти двое, Вера и мелкий, - процедил тот, не поворачиваясь, - во-первых, наши, как ни верти. Не можем же мы их взять и гадам отдать, как будто так и надо. Во-вторых, они - что-то настолько ценное, что и представить нельзя. Мы должны выяснить, почему те падлы за ними охотились. И... возможно, у них в кузове есть ещё такие же. Хотя нет, - оборвал он себя, - Ярик бы сказал. Он же всё чуял.
- Если они едут к Старомосковску, - обронил Док, напряжённо вспоминая карту, - есть просёлочная дорога. Мы сядем им на хвост. За заправкой свернёшь налево, там увидишь, где. Эти сволочи не местные, они не знают. Моя жена всегда ездила по этой дороге. Господи, я тогда даже машину бросил водить, берёг руки. Руки хирурга.
Он задумчиво пошевелил исцарапанными, в мозолях, пальцами. На работу его обычно отвозила Ветка, она же забирала. Она и показала ему эту дорогу, прекрасно здесь ориентируясь. "Разведчица, партизанка Лара", - поддразнивал он её, а она в ответ гордо напоминала, что-де родом из Белоруссии, а все бульбаши по крови - партизаны. Ветка, наверное, была бы сейчас здесь как рыба в воде.
Он так глубоко задумался, вспоминая, что не услышал оклика Серьги.
- Что? - очнулся он, согнав с лица невольную улыбку. - Рано ещё сворачивать.
- Я не про то, - нетерпеливо сказал Серьга. Начинало светать, первые лучи бросали розовые отблески на его смуглое горбоносое лицо. - Чтоб ты знал - меня вообще-то послали из... ну, неважно, откуда, тебя взломать, хирург. По первости просто в разведку - выяснить, что да как, а потом я должен был бригаду спецов набрать, чтобы вскрыть твой домишко.
"Взломать? Спецов?" - Док смотрел на него, позабыв, кажется, закрыть рот.
- Чёрт, ну что ты уставился? - Серьга со злой досадой хлопнул ладонью по кожаной оплётке руля. - Я же не знал, что всё накроется пиздой. Весь мир. Я с Кавказа ехал, как ты помнишь, я тебе рассказывал, и это правда, - он цедил слова так, будто ему было трудно говорить, не сводя глаз с летящей под колёса дороги. - Один наш богдыхан, криминал местный, меня послал. Ты его жену кроил, так он и усёк, что ты в бабле купаешься. А одного такого богатенького лоха вскрыть - это же не банк брать. Я неподалеку от тебя должен был поселиться. Всё прояснить. Комнату у твоего алкаша-соседа заранее снял. А тут нате вам, ёбаный апокалипсис. И ни алкаша, ни богдыхана, ни бригады. Только мы с тобой. А потом ты как начал в свой теремок народ собирать, так я и понял, что мне повезло найти святого. Рядом с которым и помереть не жалко, сразу в рай попадёшь, - он снова скривил губы в странной усмешке. - Ну ты чего молчишь? До-ок!
Он всегда так его звал, с такой вот интонацией: "До-ок!" Когда колошматили бесов во дворе. Когда нашли и отбили Лию. Когда забрали Ярика с Верой. Когда ходили в глубокую разведку. Всегда.
Док поморгал, продолжая таращиться на него. Потом откашлялся. Всё, что он чувствовал - это изумление, глубочайшее изумление, а отнюдь не страх или ярость. Рядом с ним сидел Серьга, его друг, свой в доску, и они вместе катили умирать.
- Эх ты, а ведь я с тобой в одной постели спал, - укоризненно проговорил он наконец и, видя, как очумело вытягивается разбойничья физиономия Серьги, принялся тихо ржать.