Где-то из глубины коридора я услышала утробное рычание и похолодела. Из темноты на меня смотрели два красных глаза. Потихоньку обладатель двух «фонарей» вышел из тени. Ох, мамочка! Сказать, что я испугалась, это просто нервно промолчать.
Гигантский пес, с зубами длинной с мою ладонь и капающей, судя по всему ядовитой слюной, смотрел на меня и Крэя, предвкушая вкусный ужин. Это плохо. Очень-очень плохо.
В панике, не сводя взгляда с собаки, которая пока не подходила близко, я обыскивала одежду Крэя, в поисках ключа, который отопрет мою темницу. Возможно, вы посмеетесь, но я хотела спасти Крэйвуса, спрятав его в своей клетке. Мысль о том, что можно свалить самой, даже не возникла. Во-первых, песик точно не пустит. А во-вторых, даже если бы не было пса, куда бы я пошла?
Ключ наконец-то нашелся. Такой же золотой, как и прутья клетки. Скривившись от такой безвкусицы, я медленно поднялась, и, стараясь не нервировать пса резкими движениями, вставила его в замочную скважину. Поворот ключа и дверь бесшумно открылась, а пес принял стойку. Теперь время шло на секунды, медлить нельзя. Молниеносно схватив Крэя за плечи, сделала два рывка и затащила его в клетку, ногой закрыв дверь. В это же время пес бросился в атаку, но не добежал совсем немного. Еще один поворот и моя клетка снова закрыта. Вот только ключ я вытащить не успела, пес лапой выбил его и тот с тихим звоном улетел куда-то в темноту. После этого монстр довольно облизнулся, широко зевнул и затрусил туда, откуда пришел.
– Вот скотина мохнатая, - вслед псу крикнула я. Тот что-то рыкнул, но возвращаться не стал. Наверное, обозвал.
Так-так. Я снова заперта, но теперь в романтическом «наедине» с бессознательной тушкой парня, который, кажется, мечется в горячке. И снова здравствуйте, играть в медсестру я не подписывалась. Тяжело вздохнув и закатав рукава порванной и грязной рубашки, подхватила Крэя под мышки и потащила. Рывок, второй, третий. Мочевой пузырь уже был готов меня возненавидеть, но я упрямо тащила парня по «минному полю» в сторону кровати. Тяжелый он все-таки. Наконец, я смогла более-менее сносно расположить его поперек разодранной перины и укрыть остатками одеяла. Парня трясло, весь покрылся холодным потом. Снова вздохнув и не обращая внимания на зов природы, прилегла рядом и, обхватив рукой Крэя, вплотную прижалась к его телу, делясь теплом.
Сколько времени прошло – не знаю. Просто в какой-то момент его перестало лихорадить, и я смогла сесть рядом, больше не переживая о его состоянии. Через десять минут мне стало скучно. Еще через десять просто невыносимо скучно. Пошарив в карманах своего пиджака, который сняла много раньше и, который, тоже пришел в негодность, нашла маленький огрызок карандаша для губ. Ехидно улыбнувшись, склонилась над Крэем и нарисовала ему шикарные красные усы и козлиную бородку. Немного подумав, решила, что стоит еще и губы подвести, чтобы выделялись. Вышло просто сногсшибательно. Я даже забыла, что в туалет хочу, ржала, как конь. Видимо это и привело моего припадочного друга в сознание.
– Где я? – прошептал Крэйвус.
– У меня в гостях, - сделав серьезное лицо, я молниеносно спрятала карандаш в карман брюк. – Слушай, Крэй, скажи, туалет тут есть? Я больше не могу терпеть!
– Что? – непонимающе уставился на меня парень.
– Ты тупой или глухой? – разозлилась я. – Туалет где?!
Некоторое время Крэйвус смотрел на меня, как на туземца, который говорит на другом языке, но потом, видимо, сообразил, о чем речь и, прокашлявшись, невпопад сказал:
– Да.
Ой, а это что, румянец на щечках заиграл? Смутила мальчика? Я уже хотела его подколоть, но Крэй хлопнул в ладоши и та стена, где висела картина, отъехала в сторону, открывая моему взгляду дверь, которая вела во вполне себе современную уборную. Все мысли вылетели из головы, и я пулей устремилась к такому желанному фарфоровому другу, с грохотом закрыв за собой дверь. Минут десять я кайфовала, честно. И умыться успела, и причесаться (расческа нашлась тут же, на раковине). После чего вышла походкой поп-дивы.
Один взгляд на Крэя, и я опять была готова заржать, но сдержалась.
– Что я здесь делаю? – парень все еще выглядел потерянным, но уже вроде бы вполне здоровым.