17 августа в Москву вылетела представительная чешская делегация во главе с Людвигом Свободой. Президент Чехословакии привёз в СССР три десятка чешских и словацких деятелей науки, культуры, даже спортсмены известные наличествовали и ветераны минувшей войны, куда ж без них. Программа «Время» ожидаемо проинформировала как советские и чехословацкие побратимы по оружию вспоминали годы боевые, про то вспоминали, как плечом к плечу освобождали Чехословакию от немецко-фашистских захватчиков. Далее ветераны в отдельном сюжете решительно опровергали западные лживые радиостанции, пророчащие столкновение между армиями стран соцлагеря. Да как они могут, клеветники, ведь братство по оружию – святое!
А меня у общажной проходной подстерегла обворожительная, вся из себя «начипурённая» Анечка Майорова.
– Игорь, здравствуй, надо переговорить, отпусти девушку, не бойся, не украдут твою пассию.
– Прям надо-надо? Срочно и безотлагательно?
– Срочно-срочно, надо-надо, – умеют «филологини-иностранки» подколоть ответно, ох, умеют.
– Анна-Мария внимательно осмотрела соперницу. Анна Сергеевна высокомерно проигнорила кубинскую красотку, безотрывно глядючи на мою переносицу. Мулатка фыркнула и помимо поцелуя игриво шлёпнула друга сердечного по заднице, пропев мелодично: «поскорЬей прЬиходи»…
– На шоколад перешёл…
– Фи, Анна Сергеевна, вы же передовых взглядов советская женщина, комсомолка, красавица, член профсоюза. А несёте расистскую чушь. Неужели ревнуете? Приятно, не скрою.
– Не дождёшься. Ты в курсе, что в стране и мире происходит?
– Смотрим телевизор в холле вечерами. Новости, прогноз погоды, вести с полей и ферм…
– Слушай, балбес, это будет только завтра официально объявлено. В Чехословакию 21 числа…
– Сука! Всё же решились на вторжение!
– Что? Никитин! Дослушай сначала!
– Ну, говори, звезда очей моих.
– Короче, в Чехословакию летит большая делегация, составленная из писателей, композиторов, ветеранов. Ответный визит, добрая воля и всё такое.
– Ого, неужели мирно готовы порешать.
– Самое главное. В составе делегации Евтушенко.
– Рад за камрада Гангнуса.
– Никитин, ты идиот? Амнистия выпала, радуйся!
– Так, Анюта, на нас уже вахтёр косится и парни из комсомольского оперативного отряда уши навострили, пойдём, вон на той дальней скамеечке посидим, расскажешь, что да как…
– Не боишься Нефертити одну оставить? Такую сочную барышню мигом к делу пристроят.
– Ох и язва, вы, Анна Сергеевна! Моя слабость, обожаю в меру стервозных, страстных и умных женшЫНН!
– Так женись, я согласна, спой напоследок шоколадке «Куба далека» и ко мне перебирайся.
– Миль пардон, мадам, вы жеж замужем!
– Без пяти минут разведёнка. Моего телёночка охмурила цыпа из их отдела, не зря в турпоходах задницу морозила и консервами питалась. Дождалась. А я и не в претензии. Тютя с возу, бабе легче…
– Огогошеньки. Аня, да как так-то? Неужто не простишь подлеца? Без пяти минут кандидата секретных технических наук!
– Игорь! Будешь слушать?!
– Молчу-молчу, глаголь!
– Павлов подвыпив рассказал, Косыгин и Гречко здорово сдружились за последние месяцы. Брежнев после сумасшествия Цвигуна и непонятной смерти Суслова всех подозревает, нервничает, дёргается. В Политбюро боятся несуразных выходок генсека и подумывают о другой кандидатуре. Как вариант Брежнев Председатель Верховного Совета СССР, значительно усиливается роль Совета Министров и Косыгина, а на партию ставится идеолог, не вмешивающийся в государственное управление, занимающийся внутрипартийными делами. Потому и принято решение не обострять с чехословаками, а договариваться. Дубчек рад и счастлив такому развороту и готов пойти на значительные уступки. Косыгин с военными не зря летал в Прагу, урегулировал Алексей Николаевич конфликт и теперь стал авторитетнее и весомее Лёни. Понимаешь, какие перемены грядут?
– Анечка, ты невероятно ценный кадр. Обожаю тебя и целую.
– Целуй. Не на словах, а на деле.
– А ты хитрюга, моя нынешняя зазноба наверняка в холле из окошка подсматривает, думаешь я спиной к обшаге сижу и не вижу ничего?