Когда понял, что преследователь явно не из спецслужб и «выпасает клиента» в одиночку позволил мокрушнику приблизиться и метнул копейку в левый глаз оппонента. Тот взвыл, я же, времени не теряя заорал: «Расступитесь, я врач» и быстро «заколдовал» негодяя, наложив на глаз платок носовой, убрал болевой шок и «включил» незадачливому убийце, подчинение. По дороге в «поликлинику» узнал всю подноготную. Жора Михайлович не пожалел трёх тысяч рублей, гнида эдакая, причём тысячу Мише Графу выдал авансом. Из той тысячи восемьсот девяносто рублей обнаружились у самого Графа-киллера, в пяти карманах «расфасованные», ибо цветочный король Урусян расплачивался исключительно рублями и трёшками, приберегая крупные купюры для «серьёзных» сделок. Вот же сука носатая! Смычка криминала и деловых к середине шестидесятых практически свершилась, все мало-мальски солидные цеховики работают с авторитетами, вполне обычное дело нанять урок для разовых акций по устрашению конкурентов. Хорошо хоть, пока бригады свои не формируют, впрочем, кавказские землячества в Москве и Питере уже и этим озаботились, привлекая в качестве силовой поддержки студентов из республик, обучающихся в столичных вузах.
Информированным гражданином оказался Миша Граф, даже жалко «стирать» такого кадра. Но обрастать помощниками из уголовников дело хлопотное, их контролировать надо постоянно, а «кодировать» желательно не реже раза-двух в неделю. Всё-таки «бригадирский уровень» я пока только осваиваю, ошибок больше чем успехов. Нет, на протяжении 24–48 часов после Контакта, влияние на сознание и организмы «подопытных» удерживается отлично, взять того же урку Серого, скопытившегося аккурат через сутки после «крепкого рукопожатия», но неделю бесконтактного контроля за «пациентами» пока не вытягиваю, увы…
До Мытищ уехали с Графом на такси, где и пришлось сломать шею урке, предварительно забрав денежку и документы. Менты пускай грешат на криминал, всё равно Михаил Петрович Горчаков, он же Граф, после трёх ходок гвардейцем пятилетки не стал бы точно, а на комсомольские стройки в Сибирь поехал бы исключительно под конвоем.
Щедро (два счётчика и четвертной сверху) заряженный таксист через два часа, как и договаривались, подъехал к мытищинскому автовокзальчику.
– Погнали, шеф!
– Как приятель, нормально с глазом?
– Обошлось, тут сестра его двоюродная живёт, как раз врачиха по глазной части, примочки сразу поставила, все дела. Сам Мишка после зоны обращаться по врачам официально боится. Вроде и нет на дураке никаких грехов, а зековские понятия, так их распротак…
– Да, заметил, что дружок после отсидки.
– Таксисты народ такой, приметливый…
Добрался до квартиры Антонины, попил чай со знойной вдовушкой и понял, почему так вызверился на меня Урусян. Хозяйка по телефону как раз болтала с очередной подружкой и на вопрос товарки, отчего Тонька так хорошо выглядит последнее время, ответила, задорно похохатывая, – мол, любовника завела, молодого и горячего. Нет, не отдаст даже разок попользоваться, да, жадина и жмотина, но такими, пардон, ебарями не делятся…
Так-так-так, а действительно, Антонина свет Семёновна за то время что живёт плотски с бравым хлопчиком Колей Писаренко, помолодела лет на 15. Уже не пятидесятилетняя, пусть и ухоженная дама, а энергичная и счастливая молодая женщина слегка за тридцать. М-да, и ведь целью не ставил омолодить тётеньку. Видимо, непроизвольно, в процессе соития, представлял Антонину в выигрышном ракурсе, вот и перенастроил её организм на самый ебабельный возраст, сам того не замечая.
И ревнивый армянин, кавказский собственник, не смог вынести вида расцветшей с другим женщины, решился на нехорошее. Ну да ладно, недолго тебе осталось, Жора Михайлович…
Не знаю, как изменились внутрипартийные расклады после трагической гибели товарища Андропова от «обширного инфаркта», но на улицах столицы удвоилось число военных патрулей, проверяющих документы, в том числе и у гражданских. Пару раз пришлось доставать паспорт с вложенным листком командировочного удостоверения. Приходилось, конечно, перебелять докУмент, новые даты проставляя, но много времени сей процесс не занимал.
Шляясь по столице, нечаянно завёл полезное знакомство, недалече от главного корпуса МГУ «отобрал» гитару у бестолкового исполнителя и «зажёг», исполнив песню про «улочки московские». Парням предсказуемо понравился куплет про «Каты нэт, ответил грузин», а барышни пытались подпевать про «звонкие Кузьминские, бойкие Люблинские, шпанские Таганские и милые Мещанские». Гитарист не обиделся и, представившись (тёзкой оказался – Николаем Морозовым), спросил за авторство слов и музыки, а как узнал – Коля Писаренко и есть поэт и композитор, восхитился и потребовал ещё песен.