Зеленая мышь остановилась перед Поттером, держа в пасти вожделенное яйцо, тот вынул его из щели меж мышиных зубов (каждый зуб был длиной с локоть) и продемонстрировал публике. К разъяренной хвостороге уже спешили колдуны-смотрители. Гарри аккуратно уменьшил мышей, нежно подул Люциферу на обожженный хвостик, затем загнал их в клетку и, сунув яйцо в карман, вернулся в палатку, где мадам Помфри как раз лечила пострадавшего Диггори.
— Дилетант, — сказал ему Поттер презрительно. — У меня вот даже прическа не растрепалась.
4.8
Там поют так голосисто, что толпа тупая плачет,
И слюнями и соплями заполняя все пространство.
Ритмы все же — загляденье! Жалко только, что похожи
На тупую, блядь, долбежку, когда сваи забивают!
— Приближается Рождественский Бал, — сказала профессор МакГонагалл в конце урока. — На него допускаются ученики, начиная с четвертого курса. Форма одежды — парадная.
Парвати и Лаванда захихикали.
— И учтите, — добавила профессор, — что я не потерплю, если кто-нибудь с Гриффиндора опорочит свой факультет.
При этих словах она в упор посмотрела на Гарри Поттера. Тот скосил глаза и скорчил дебильную рожу.
Прозвучал удар колокола, оповещающий о конце урока, и все ребята принялись собирать вещи.
— Поттер, на пару слов, — зловеще сказала МакГонагалл. — Чемпионы и их партнеры по традиции открывают бал…
— Какие такие партнеры?
— Партнеры по танцам.
— Я не умею танцевать.
— Умеешь, умеешь. Поэтому ты обязан найти партнершу.
— Я только хоровод умею водить, — закапризничал Гарри. — Все убегают, а я за ними… с бензопилой.
— Я все сказала, Поттер, — отрезала МакГонагалл непререкаемым тоном.
— Я не понимаю, — говорил Гарри за неделю до бала. — Я же чемпион! Я же обаяшка! Я же, как говорил наш любимый препод, наша новая знаменитость! Почему никто не хочет идти со мной на бал?
— Наверное, девчонки думают, что после бала ты их изнасилуешь и убьешь — хотя не обязательно в таком порядке, — сказал Рон.
— Этот вариант нельзя исключить, — признал Поттер. — Зато со мной весело.
— Раньше надо было об этом думать, — заметила Гермиона. — Ты спохватился только вчера, а до этого расхаживал с таким видом, как будто ты султан, и в твоем распоряжении целый гарем.
— Я пригласил Миртл, но МакГонагалл сказала, что девушка должна быть…. материальной. А материальные не хотят со мной идти…
— Гарри, к девушкам просто нужен подход, — авторитетно заявила Грейнджер. — Улыбнись ей… можешь на мне потренироваться. Нет, не так, ты сейчас смотришь на меня так, как будто я котлета. Ох, лучше не улыбайся. Можешь цветочек подарить, главное, чтобы он был не ядовитый, а то я тебя знаю. Вот, вот так. Подходишь к девушке, протягиваешь ей цветы и говоришь…
Поттер сунул Гермионе кусок арматуры, который должен был изображать букет, и выпалил:
— Пошли со мной на сеновал!
За час до начала праздника Гарри Поттер куда-то улизнул. Рон Уизли злился — мало того что Гермиона наотрез отказывалась говорить о том, с кем она идет на бал, так еще и Гарри напустил на себя жуткую таинственность.
— Она идеальна, — сказал он лишь. — Просто идеальна.
Натягивая новую парадную мантию, которую он выиграл в покер у Джастина Финч-Флечтли, и пытаясь расчесать непослушные рыжие вихры, Рон надеялся лишь, что подружка Гарри окажется живой, непрозрачной и неразложившейся. Хотя Поттеру прощали взрывы, поджоги и массовые отравления, девушку-инфери в Большом Зале не потерпел бы даже бесконечно снисходительный к поттеровским выходкам Дамблдор.
Когда Рон спустился в вестибюль, где его ждала Падма Патил, откуда-то сбоку вынырнул Гарри. Разнообразия ради он был наряжен в парадную мантию кислотно-оранжевого цвета, которая феерично сочеталась с фиолетовым галстуком и зеленым платком, который Поттер повязал себе на лоб на манер банданы. А за его локоть цеплялась таинственная незнакомка.
Рон понял, что Гарри, называя ее идеальной, не врал. Нежно-розовая мантия подчеркивала все изгибы ее фигуры; талия была такой тонкой, что казалось, что она вот-вот переломится, грудь была невозможных для живой женщины размеров и формы, а волна длинных золотистых волос ниспадала на спину. У девушки были огромные ярко-голубые глаза и пухлый ротик, и даже немного туповатое выражение лица ее ничуточки не портило.
— Привет, — сказал Рон, забыв про бедную Падму. — Я тебя знаю?
— Она не из Хогвартса, — бросил Поттер и прошел в Большой Зал.