— Но вы же можете приготовить еще?
— Разумеется. Зелье будет готово примерно через месяц.
— Месяц?! — возмутилась Амбридж. — Мне оно нужно сейчас! Я поймала Поттера, когда он пытался с кем-то связаться! Возможно, Дамблдор...
— Ничем не могу помочь.
— Вы намеренно саботируете мой приказ! — заорала Амбридж, окончательно теряя лицо. — Вы на испытательном сроке! Немедленно покиньте мой кабинет.
Снейп с ироническим видом поклонился и взялся уже за дверную ручку, как Гарри, наконец, осенило: несмотря на непреодолимые разногласия на почве практической психологии (профессор торжественно обещал проклясть Поттера, если тот еще раз попытается испытать на нем методы гештальт-терапии), главный слизеринский засранец был-таки членом Ордена Феникса! А огневая поддержка дюжины взрослых магов очень бы пригодилась во время рейда на Министерство…
— О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой — круглая чаша, — взвыл Гарри громче прежнего, а потом незаметно подмигнул Снейпу и, не меняя интонации, продолжил:
— Там, за семью свинцовыми дверями, спрятан твой запретный плод, о, возлюбленная моя. Чрево твое полно оружейным плутонием, как улей медом. Красная кнопка твоя, как бутон страсти, моих ласк ожидающий.
Профессор замер. В кабинете стало так тихо, что Гарри показалось, будто он слышит скрежет шестеренок в его немытой голове — Снейп выбирал между злом слащавым, розовым и в оборочках — и злом быстро растущим, взрывоопасным, но зато хорошо знакомым и уже практически родным.
— Что это за похабщина? — маленькие злые глазки Амбридж метались от одного к другому. — Что это значит, Снейп? Какой еще оружейный плутоний?
— Понятия не имею, директор, — хладнокровно ответил тот.
— Там было слово «оружейный», — настаивала Долорес.
— Понятия не имею, — повторил Снейп, а потом, видимо, приняв какое-то решение, ухмыльнулся и добавил:
— Удачи вам в личной жизни.
5.10
Мы ебали все на свете,
Кроме шила и гвоздя.
Шило острое, кривое,
Гвоздь вообще ебать нельзя.
— Лоша-а-адки!
— Лоша-а-адки!
— Вы кого зовете? — спросила Амбридж с истерическими нотками в голосе.
— Долорес, — сказал Гарри грустно, — ты по-прежнему отвергаешь мою любовь?
— Иди вперед, Поттер, — она ткнула его в спину волшебной палочкой. — Ты отвратителен.
— Мое сердце разбито, — продолжил он, озираясь по сторонам. Кажется, в кустах что-то шевельнулось… — Я пытался быть хорошим, но ты раздавила мои мечты своей маленькой изящной ножкой. Ты сама сделала выбор, Долли. Лоша-адки!
В воздухе мелькнула стрела, вонзившаяся в дерево над головой Гермионы. Со всех сторон их обступали кентавры, сжимающие в мускулистых руках охотничьи луки.
— Поттер! — Амбридж в ужасе смотрела на кентавров, направляя на них волшебную палочку, и пытаясь спрятаться Гарри за спину. — Зачем ты их позвал?!
— Никому не позволено играть с моими чувствами, детка, — ухмыльнулся тот. — А эти парни с копытами недавно жаловались мне на нехватку белка у них в диете — дескать, от этого у них гривы секутся. Конечно, людоедство еще преследуется законом, но я смотрю на вещи шире…
— О… о чем ты говоришь?
— Говорю я о турах и ангелах, о тайне прочных пигментов, о предсказании в сонете, о спасении в искусстве. И это — единственное бессмертие, которое мы можем с тобой разделить, моя Лолита.
— Знаешь, Гарри, — сказала Гермиона, когда вопли Амбридж и топот копыт утащивших ее кентавров стихли в отдалении, — это все же было жестоко. Кентавры не едят людей.
— Я пошутил, — невозмутимо ответил Поттер, сорвал травинку и принялся ее жевать.
— Я поняла, — раздраженно фыркнула Грейнджер. — Не то чтобы мне нравилась Амбридж, но контраст был разителен. После того, как ты клялся ей в любви…
— Эх, Гермиона, — протянул Гарри, мечтательно улыбаясь, — все дело в том, что рано или поздно в жизни каждого мужчины наступает момент, когда он должен выбрать между любовью и атомной бомбой.
5.11
Пространство между сетками
И конфигурация электрического поля
Способствуют фокусированию
Потока электронов
Идущих к аноду вблизи осевой линии!
ПОРА СПАТЬ, ДЕТИШКИ!!!
— Ничего не понимаю, — пробормотал Гарри, оглядывая помещение, заставленное стеллажами, на которых тускло мерцали сотни голубоватых шаров. — Я ясно видел здесь атомную бомбу.