— Ну, я имею в виду… — Лэк в нерешительности замялся, не зная, как лучше следует вести разговор. — Почему не подчиняешься Ролли?
— С какой стати я должен ему подчиняться? — хриплым голосом ответил Артур.
— Ну, в этой ситуации… Разве не лучше для тебя самого притвориться на какое-то время… Что ты его слушаешь? Тогда ты будешь избавлен от многих неприятностей, в том числе и от трепки.
— Разве было бы лучше, если бы я избил тебя плетью? — с удивлением спросил Артур.
Лэк пожал плечами.
— Рано или поздно меня все равно изобьют. И, честно говоря, мне абсолютно все равно, кто именно осуществит наказание. У нас здесь нет никаких прав, понимаешь? Так что я, конечно, благодарен тебе за то, что ты не захотел… Нет, на самом деле я вовсе не благодарен тебе! — вдруг неожиданно раздраженно закончил Лэк. — Ты только привлек на меня внимание хозяина. Теперь в будущем мне не избежать трепки куда более страшной, чем ждала меня вчера.
Артур расстроенно опустил голову.
— Прости меня, Лэк. Я не хотел навлечь на тебя беду. Просто я… Не могу ударить беззащитного человека. Это выше моих сил. Я считаю это недостойным поведением даже в нашей ситуации… Я могу выполнить работу — какую угодно, мне все равно, но унижать слабого… Это другое.
— Но ты мог бы пойти на компромисс с самим собой ради того, чтобы тебя не наказывали! — запальчиво воскликнул Лэк.
Артур ласково улыбнулся новому другу.
— Знаешь, есть одна фраза… Я не очень хорошо ее помню, но вроде она звучит таким образом: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом…» Нельзя перейти на сторону врага на какое-то время; можно быть либо на его стороне, либо против него. Нельзя на какое-то время предать самого себя, свои убеждения и совесть, а потом убедить себя в том, что никакого предательства не было и в помине. Ничто не проходит бесследно. Мне противно то, чем занимается Ролли. Мне противен его образ жизни, и я не собираюсь следовать ему только потому, что боюсь наказания. Если бы он сказал, что накажет Тэнку вместо меня, тут нет вопросов; в этом случае я сделаю все, что он прикажет. Но здесь речь идет только обо мне и о нем. Я хочу показать другим несчастным ребятам, попавшим в шатры Ролли, что нельзя просто так смиряться со своим положением, всегда необходимо бороться. Если таких, как я, будет несколько, то этого уже хватит для того, чтобы можно было убежать.
— Ты все еще надеешься убежать?! — изумленно воскликнул Лэк. Его большие карие глаза с безотчетной симпатией смотрели на Артура. Хотя, надо отметить, в разуме своем Лэк все же полагал, что сумасбродный новичок спятил окончательно.
— Я убегу, — уверенно произнес юноша, как человек, который вполне готов нести ответственность за сказанные слова. — Это лишь вопрос времени.
— До этого момента, боюсь, тебе не дотянуть с твоими принципами, — с неприкрытой жалостью произнес кареглазый мальчик. Артур насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал.
Через какое-то время пришли армуты и забрали Лэка на работы. Артура же на целый день оставили в покое. В обед ему принесли прекрасный спелый арбуз, у которого была настолько сладкая мякоть, что, казалось, его кто-то специально начинил сахарным сиропом. Юноша хотел поделиться лакомством со своими друзьями, однако армуты унесли остатки арбуза, словно догадавшись о его благочестивых намерениях. Мальчик много спал и восстанавливался; когда действие лечебной мази заканчивалось, его посещал врач и вновь обильно обрабатывал ему спину.
Ближе к вечеру мимо заключенного на носилках пронесли какого-то молодого парня. Бедняга лежал без движения, и Артур, с ужасом глядя на его неподвижное, будто каменное лицо, подумал, что юноша, возможно, мертв. Шатры жестокого армута походили на логово дикого зверя; похоже, выбраться из них можно было только, увы, подобным образом — на носилках. Артур так засмотрелся на эту грустную процессию, что совсем не заметил, как к нему, мягко ступая по земле, приблизился сам хозяин.
Господин Ролли с удовольствием обнаружил безотчетную тоску во взгляде своего раба. Ему бы хотелось, чтобы эмоции чаще появлялись на лице непокорного слуги, однако Артур, как только заметил врага, сразу же закрыл глаза, делая вид, что спит.
— Сегодня приятный, теплый вечер, Бат, — тихим мурлыкающим голосом проговорил господин Ролли. — Надеюсь, тебе понравилась твоя сегодняшняя еда.
Видя, что юноша упорно продолжает молчать, армут добавил, кивнув в сторону столпившихся вокруг носилок слуг.
— Запомни, мой мальчик, все люди делятся на две категории: те, кто хоронит, и те, кого хоронят.