Но демон не слушал, а может, мой голос звучал слишком сипло. Небрежно отбросив халат в сторону, Леодар, не переживая о наготе, шагнул к кровати. Я больше никого не видела в комнате, двери захлопнулись с мягким стуком; один треск свечей теперь нарушал тишину.
Прищурившись, Леодар поставил колено на кровать, матрас прогнулся под его весом. Мой взгляд против воли опустился на его возбужденную плоть… твердая, внушительная…
Проклятые травы! Мне не о сексе надо думать! Это ведь мой шанс! Шанс поговорить с ним, как же некстати накрыло возбуждением...
- Леодар... Послушай...
Но меня не хотели слушать, со мной не говорили, на меня будто даже не смотрели! Я взвизгнула, когда демон обхватил пальцами лодыжки моих ног. Дернул на себя, отчего я опрокинулась на лопатки и утонула в подушках.
В его глазах я читала тьму, видела бездну. Он был так холоден со мной, но его прикосновения обжигали... Щелкнув пальцами, демон заставил полог опуститься, и нас окружила тьма...
Но я чувствовала мужчину, чувствовала каждой клеточкой тела. И его руки, ведущие вверх по моим бедрам, ласкающие, искушающие…
- Довольно, Айли! Я не желаю разговоров...
Впервые он говорил со мной непререкаемым тоном правителя. В его словах не было прежней теплоты, будто демон отринул свои чувства. Я не рискнула продолжать, не смогла, охваченная желаниями совсем иного рода.
Я выдохнула, сорвавшись на стон, когда его пальцы нырнули в меня. Выгнулась, и натянувшиеся цепи звякнули, не желая отпускать. Проклятье! Внизу всё увлажнилось, сердце подскочило в груди, когда Леодар рывком разодрал завязки халата, чтобы беспрепятственно добраться до моего тела...
- Сейчас я желаю иного, Айли, - опасно прошептал демон. - Лучше не испытывай меня...
3
Я почти и не помнила, когда Леодар был так холоден со мной. В хмуром молчании он потянул меня за лодыжку, вынуждая распластаться по постели. Мои волосы веером рассыпались по подушкам.
- Лео! - попробовала я снова, и демон снова не стал слушать.
Он навалился сверху; не колеблясь, распахнул мой халат, чтобы полностью обнажить бедра. Его пальцы медленно провели вверх, будоража и распаляя…
Ух! Справедливости ради, он прав; и мне было не до разговоров: чертовы благовония! Они путали мысли, ввинчивались в голову. Следующий спазм внизу живота заставил меня выгнуться – если сейчас не получу развязку, то, наверное, умру. Интересно, умирают ли от вожделения?
У демонов много чего бывает! Обхватив мои бедра, Леодар сел и коленом раздвинул мои ноги. Я застонала, когда он погрузился в меня, сперва на миллиметр: чтобы мое тело откликнулось. Потом глубже...
Огонь охватил меня, готовый вырваться. Меня опоили зельем, которое распаляло желания, чадили травы, вызывая нетерпеливую пульсацию внизу. Демону не нужны долгие ласки, я и так была готова для него. Он без препятствий погрузился в меня; влажно ударилась плоть о плоть...
Вспышка наслаждения была такой яркой, что я зажмурилась. Как же хотела его! Моя решимость на разговор разлетелась; да плевать на разговоры!
Я всхлипнула, инстинктивно подавшись навстречу бедрами. Пусть злится. Пусть молчит, только не останавливается!
Леодар двигался во мне, методично вбиваясь. Он всегда знал точки, от которых у меня сносило крышу. Рядом с ним я как мартовская кошка, с ним слетали любые запреты, любое сопротивление…
- Пожалуйста… - О чем я просила? Продолжать, не останавливаться, быть со мной, взглянуть на меня, поцеловать?
Я натягивала руки в цепях до предела, как мешают! Мне оставалось покориться и умолять, не знаю о чем. Вскрикивала от все более частых вспышек удовольствия, от ощущения наполненности и толчков, отзывающихся во мне жадной потребностью ощутить их внутри снова.
- Лео!...
Какие разговоры? С моих губ срывались лишь бессвязные звуки. Леодар брал меня не так, как раньше; уверенные и глубокие проникновения, стремительные, жесткие, лишили меня любых мыслей, остались только ощущения.
Ощущение его плоти, резко врывающейся в меня… гортанного рычания, которое демон не мог сдержать, как и я своих стонов… звука влажных шлепков и тягучего, томительного наслаждения, когда мужчина отступал и погружался снова…
И то ли дело в этих чертовых травах, то ли в теле, изголодавшемся по демону… но наслаждение нарастало, и было почти невыносимым, вынуждая меня хныкать и извиваться. Вонзать ногти в свои ладони, тяжело дышать и смаргивать слезы: Леодар входил глубоко. Так глубоко, что это отзывалось во мне короткой болью, тут же сменявшейся долгим наслаждением и протяжным стоном.
Такая боль слаще всего! Я приподняла бедра, торопя, подталкивая – и Леодар, рыкнув, опустился на меня всем весом. Его ладонь смяла мою грудь во властной ласке, он сжал полукружие, одновременно убыстряя темп, и я, до боли прикусив губу, вскрикнула.