— Сомневаюсь, — тихо сказала она, — что хоть где-нибудь я буду в безопасности.
* * * * *
Тем временем в Терновом Оплоте Даг Зорет остановился перед алтарём и принялся изучать фиолетовое пламя, дрожащее и плящущее переменчивой солнечной вспышкой, и ухмылявшийся из огня огромный чёрный череп. То был символ его бога, свидетельство расположения Цирика. Подобная манифестация должна принести жрецу огромную честь и заставить людей бояться его. Это было больше, чем он надеялся.
Но этого было недостаточно.
Даг осторожно склонился перед алтарём, опустив на пол круглую, неглубокую миску. Миска была медной, настолько хорошо сработанной, что её поверхность была абсолютно гладкой. Идеальный приёмник для силы, она могла захватить мистическую энергию и вернуть её обратно, подобно тому, как горы играючи превращали крик в эхо. Если заполнить миску водой, она становилась прорицательным зеркалом огромной силы.
Если заполнить миску кровью, она приобретала такой уровень тёмной силы, какую могло даровать лишь злое божество.
Даг поставил руки по обе стороны миски и пристально вгляделся в тёмную воду. Он стал читать молитву, самонадеянную просьбу, требуя у бога силы, презрев цену, которую наверняка придётся заплатить. Даг заплатит вовремя. Он считал, что дело того стоит — если только он найдёт Кару.
Он нарисовал в сознании образ девочки и потянулся к ней сквозь тёмную нить своей молитвы.
Слова молитвы окутали его, набирая силу. Точно дымок благовоний, магия потянулась к фиолетовому пламени, принося с собой тяжёлый запах ночных цветов, мускуса и серы.
Этот запах беспокоил его память. Сквозь вызванную ритуалом дымку Даг почувствовал первые острые уколы тревоги. Его молитва стала тише, а затем и вовсе оборвалась, когда из миски начала подниматься кровь.
Кровь вихрем поднялась в воздух, приобретя форму стройной, разъярённой эльфийской женщины. Перед ним парил облик Ашемми, облачённой в платье более тёмного, чем обычный для неё багровый, оттенка.
Даг внезапно понял, что по-прежнему стоит на коленях. Он быстро поднялся на ноги и сверху вниз уставился на призрачный облик.
— Ты ужасно рискуешь, прерывая ритуал Цирика, — предупредил он.
— Я почувствовала магию и последовала за ней! — огрызнулся образ Ашемми. — Даже не думай, что я не могу тебя найти — или что не стану искать!
Дрожь страха прошла по телу Дага, когда он задумался, не отыскала ли эльфийка Кару. Но нет, она бы сказала. Её ничто не связывало с девочкой, и её магия поиска не знала путей, свойственных одной лишь Каре. Но Дага эльфийка знала до самых глубин его тёмного сердца, точно так же, как он знал её.
— Что тебе нужно, Ашемми? — он попытался заставить прозвучать усталое терпение в своих словах.
— Ребёнок!
Не «мой ребёнок», даже не «наш ребёнок». Инструмент, оружие. И только. Кара заслуживает лучшего.
— Она в безопасности, — сказал Даг, и он действительно так считал. По самым достоверным из имевшихся у него сведений девочку держали в Башне Чёрного Посоха. Даг предпочитал считать, что она по-прежнему находится там. Но всё-таки он хотел увидеть её сам. Обычные предметы для прорицания не могли пронзить защиту Чёрного Посоха — именно поэтому он и решил просить божественной силы.
— В безопасности? — завизжало видение. — Я узнала, что её забрали с направляющегося на юг рабовладельческого судна! Не говори мне о безопасности!
Это напугало жреца. Он мгновенно понял, кто виновник. Похоже, подумал Даг, он должен быть благодарен своей сестре. Это Бронвин предотвратила тот план и вернула Кару в Глубоководье.
— Я не имею к этому никакого отношения, — заверил Даг волшебный образ Ашемми. — Я не намереваюсь вредить моему собственному ребёнку.
Она фыркнула.
— Твои намерения не имеют значения. В определённый момент различия между злом и неумелостью исчезают. Я хочу получить её, Даг. Найди её и приведи ко мне.
— Ты отказалась от прав на девочку, — запротестовал он.
— Я беру их обратно. Когда ты найдёшь девочку, её вернут в Тёмную Твердыню. Можешь привести девочку сам, или её у тебя заберут. Но запомни: Кара будет моей!
Видение исчезло резко, как молния. Кровь рухнула обратно в миску, забрызгав пол и самого жреца.
Даг поднял взгляд на символ Цирика. Жрецу показалось, что череп бдительно следит за ним, как дикий кот, выбирающий момент для прыжка, но божественная манифестация не подавала никаких знаков неудовольствия Цирика. Борьба, интриги, иллюзии — все эти вещи присутствовали в развернувшейся только что между ним и Ашемми сцене. Должно быть, она показалась Цирику весьма занимательной.