Внезапно радостное выражение лица жреца исчезло, а глаза стали стеклянными и голодными, словно у тролля.
— Разумеется, ты знаешь цену неудачи?
— Конечно, — плавно сказал Даг. — Разве я не заставлял других платить её достаточно часто? Спросите любого неудачника в моей команде. Но в начале вам придется призвать его дух.
Малхор вздохнул, а затем рассмеялся.
— Отлично. Тогда выпьем, что скрепить договор.
Он взял Дага за руку, и вместе они пошли к темной вилле.
* * * * *
— Прости за вторжение, — сказал Хелбен Арансан глубоким, отличавшимся легким акцентом голосом. — Обстоятельства потребовали нашей встречи и разговора. Прошу, садись.
Все еще слишком ошеломленная, Бронвин опустилась на ближайшее доступное место — старинный корабельный сундук, в котором хранилось белье. Единственный в комнате стул занимал архимаг. С посохом в руке, он выглядел каким-то смущенным. Словно судья, которому предстояло принять решение о неизвестном преступлении.
— От моего внимания не укрылось, что ты приняла заказ от жреца Цирика, человека, известного как Малхор.
Как он узнал об этом столь быстро? Бронвин отбросила в сторону мысли о втором нежданном сюрпризе, чтобы соображать лучше.
— Это так, лорд Арансан.
— О чем ты думала? Стоит ли мне напомнить, что сговор с Жентаримом едва ли является поощряемой деятельностью Арфистки.
— Верно, милорд. Но это часть моей работы. Я была нанята Арфистами из-за моих связей. Моих услуг жаждет широкий круг клиентов.
— И простая осторожность требует, чтобы ты устанавливала ограничения. Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве не собиралась ты поставить для Малхора драгоценные камни, содержавшие значительную магическую мощь.
— Да, но…
— Что ты знаешь об этом человеке? Какова природа твоих с ним отношений?
Прежде, чем Бронвин смогла достойно защититься, звук у дверей привлек внимание обоих. За порог скользнул знакомый светловолосый мужчина. Он поднял руку, чтобы показать золотые бусины и серебристую оправу.
При виде янтарного ожерелья, глаза Бронвин широко распахнулись. На мгновение, она забыла о грозном виде архимага.
— Проклятье, Дэн. Что ты творишь?
— Хотел бы я сам это знать, — мрачно произнес Хелбен. Он встал и посмотрел на молодого человека. — Зачем ты его принес?
— А почему бы и нет? Оно принадлежит Бронвин, — сказал Данила.
— Нет, — ответила она, стиснув зубы. — Я получила оплата. Сделка окончена.
— Да?
Обычно веселое, лицо её друга теперь проявляло глубокую озабоченность. Он вошел и опустился на сундук рядом с ней.
— Из того, что я слышал, в процессе обмена произошел небольшой конфликт. Какая-то там попытка похищения и прыжок с четвертого этажа? Почему ты так злишься за маленькую помощь, Бронвин? Они, возможно, убили бы тебя.
Но этот аргумент не уменьшил ярость Бронвин.
— Очевидно, им это не удалось. Я ушла прежде, чем твои… друзья… изволили появиться, — девушка раздраженно толкнула его в бок. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
Он поднял брови.
— Думаю, понимаю. Ты, очевидно, имеешь на этот счет другое мнение, а у архимага есть третья версия. Поскольку я уверен, что позже он поделиться со мной своими мыслями, без сомнений в четырёхактной пьесе, почему бы нам не поговорить о твоем взгляде на происходящее?
Вскочив на ноги, Бронвин подошла к маленькому окну, которое выходило на улицу.
— Обещание дано, обещание выполнено. Такова моя репутация — самое ценное, чем я обладаю И это первый раз, когда я не оправдала её. Ты не просто сорвал сделку. Теперь ты понимаешь?
Молчание растянулось на долгий, напряженный момент.
— Ожерелье обладает огромной магической силой и должно быть должным образом защищено, — сказал Хелбен.
Бронвин изо всех сил пыталась сдержаться. Архимаг не слышал её слов? Или такие мелочи ничего не значили? В конце концов — какое дело дракону до мыши?
— Я храню его в своем сейфе, — сказала она жестко. — Данила может рассказать вам, какие магические стражи там установлены.
Друг встал и положил руку ей на плечо.
— Какая цена была обещана за ожерелье? Я прослежу, чтобы Малхор получил полную компенсацию. И хотя это не сможет полностью удовлетворить его, твоя честь в чужих и собственных глазах будет восстановлена. Мы должны тебе по крайней мере это.
— И даже больше.
Девушка наклонила голову, чтобы взглянуть на друга. Легко было перестать скрывать раздражение.