— Скажи мне имя моего отца. Скажи, и я позволю тебе жить.
— Обещание дано, обещание исполнено? — передразнил он. — И где мое ожерелье?
— Это не моих рук дело, — прошипела она. — Как ты сам сказал — у жреца Цирика много врагов.
Еще одно предупреждение.
— Ты обработал янтарь. Интересно, какие секреты умелый маг сможет узнать, повторив твою магию?
Эта мысль прогнала из глаз Малхора самодовольство.
— Это ожерелье. Теперь оно принадлежит подобному магу?
— Возможно. Оно было возвращено мне, но я была бы рада расстаться с ним подобру-поздорову.
Малхор пораскинул умом.
— Я скажу тебе имя отца, если ты… скажем… три лунных цикла подержишь ожерелье у себя.
— По рукам.
— Ты можешь найти эту информацию забавной, учитывая твои, скажем так, оригинальные методы ведения дел, — лукаво начал жрец.
— Заканчивай!
— О, хорошо, — сказал он, надувшись. — Я все равно получу кинжал в горло, учитывая, как ты держишь мою голову. Не то, чтобы мне не нравилось на тебя смотреть, но не могла бы ты слегка отпустить мои волосы? И этот нож…
— Говори!
Жрец кивнул в ответ на её нетерпение.
— Ты старшая, и единственная, выжившая дочь Хронульфа Карадуна. Паладина Тира. Полагаю, он некоторым образом рыцарь.
Сквозь охватившее её оцепенение, Бронвин почувствовала, как медленно кивает. Это имя вызвало давно позабытые воспоминания и образы, которые она никак не могла осознать — словно сны из далекого прошлого. Масштабность осознания ослепила её. У неё было имя отца!
Женщина убрала нож с горла жреца. Затем, она развернула руку и с силой ударила рукоятью в лоб Малхора.
Глаза жреца закатились, а тело повалилось вперед. Бронвин отпустила волосы мужчины, и он упал лицом вниз, на ковер, который уже был измазан кровью шлюхи.
Осторожно наклонившись, Бронвин приложила пальцы чуть ниже уха человека. Он проснется слишком рано, чтобы совершить меньше зла, но это была сделка. Жизнь и обещание, что любые секреты, неосторожно переданные им янтарному ожерелью, будут сохранены от посторонних глаз.
Обещание дано, обещание исполнено.
Женщина встала и скользнула за гобелен. Она могла уйти другим путем, но первый шаг был таким же. Когда она отступала по запасному пути, помеченному эльфом, то старалась не жалеть о содеянном. Она выполняла свои обещания. Данные человеку или монстру. Это имело смысл. Даже если человек полностью лишен чести, это не значило, что он не способен понять и оценить честь других. Она преуспела — ради себя, ради других людей и ради Арфистов — клиенты знали её репутацию и были готовы вести с нею дела. Но была и другая причина столь суровой политики. Еще более важная и глубоко личная. Если однажды, хоть один раз, она нарушит свое правило — будет ли она отличаться от своих клиентов? Новый голос в её голове — новое, но все-таки смутно знакомое дополнение. Если она нарушит свои правила — сможет ли она быть дочерью паладина?
Глава 4
Эбенайзер крался вдоль реки. Тихо, словно одна из кошек Тарламеры. Большинство людей считало, что дворфы бесшумны, словно лавина, но правда была в том, что бородатый народец умел передвигаться совершенно незаметно.
По этой, а так же множеству других причин то, что произошло дальше оказалось совершенно смущающим. Вот Эбенайзер идет вслед за тремя людьми, держась вдали от света их факелов и не попадая в поле их ограниченного зрения. А вот он уже пойман в сети, словно рыба.
Тяжелые веревки ударили его, достаточно сильно, чтобы сбить с ног. С инстинктивной привычкой ремесленника, Эбенайзер отметил, что сеть была прочной и утяжеленной по краям. К тому же, она была прошита еще одним шнурком, работавшим, словно завязки на кожаном мешке для денег. Хотя для богатого воображения Эбенайзер был слишком крепко придавлен. Посмотрев сквозь веревки, он увидел на уступе сверху пару ухмыляющихся полуорков. Один из них поднял руку к носу, делая насмешливо-непристойный жест. Затем звери потянули дворфа вверх.
Первый рывок сотряс веревку. Разозлившись, дворф потянулся за своим охотничьим ножом, желая перерезать сеть. Вот поддалась одна веревка, затем — другая. Сейчас дворф находился почти в пределах досягаемости полуорков. Пробравшись через сделанное отверстие, он тяжело повалился вниз на каменную тропу.
Тело дворфа ударилось о каменный пол с грохотом, сотрясшим стены пещеры. Люди развернулись и с любопытством посмотрели на уступ. Предупреждающе крича, полуорки начали спускаться вниз, стремясь добраться до своей добычи.