– Иншаллах* (Дай Бог), ты не подсыплешь им яд, – засмеялся Демир, а я закатила глаза.
– О чём вы говорили? – поинтересовалась в ответ, взявшись перемешивать салат и заправлять его.
Одного брошенного мельком взгляда стало достаточно, чтобы напрячься. Демир помрачнел, тянул с ответом.
– О вас. Беркер был очень зол. Кричал, что отец распустил тебя, а они – сына, что свадьбу нужно играть как можно скорее, сразу после нишана.
– А папа?.. – еле слышно прошептала, чувствуя, как трясутся ноги. Отложив ложку, села на стул рядом с братом.
– Сказал, что не позволит тебя оскорблять и хотел расторгнуть договор, но тогда Беркер потребовал вернуть долг в течение недели. В выходные либо состоится нишан, либо отец отдаст деньги.
– Но у нас их нет, – ещё тише закончила за братом, а тот отвёл взгляд, подтверждая мои опасения.
Последняя надежда упорхнула из моих рук. Тан не откажется, отец не найдёт деньги, помолвка состоится в эти выходные. Голова раскалывается от безвыходности ситуации. Мне стало плевать и на этот ужин, и на семью Эдэш, которые вот-вот прибудут вместе со своим сыночком, хочется только одного – выместить на чем-то злость. Но единственное, что мне остаётся, под пристальным взглядом брата взять мандарин...
– Ева, двадцать минут до прихода гостей, а ты расселась!.. – взволнованный крик мамы приводит в чувство нас обоих.
Я медленно перевожу взгляд с Демира на кухонные часы, потом на приличную горку мандариновой кожуры на столе и понимаю, что вот так в молчании, поглощая фрукты, мы сидим уже около получаса.
– Ева, с кем разговариваю? Иди, переодевайся, – мама осторожно касается моего плеча, а я понимаю, что сопротивляться бесполезно.
Мамино беспокойство понятно. Вместо того, чтобы крутиться перед зеркалом, прихорашиваться перед приходом гостей, я засела вместе с Демиром в шоковом состоянии в серых растянутых домашних шортах и какой-то старой майке брата, доходящей мне практически до середины бедра. Каштановые волосы собраны в непонятный пучок, топорщатся в разные стороны и постоянно выбиваются. Нужно собраться, иначе подведу маму…
Словно робот выбрасываю кожуру и покидаю кухню. В голове только одна мысль о том, что сбежать в этот раз не удастся. Моя комната на втором этаже, а я не самоубийца, чтобы лазить через окна. На первом этаже слишком много людей, которые меня остановят. Да и неровен час гости нагрянут.
На глаза наворачиваются слезы, пока смотрю на себя в зеркало. Кремового цвета платье без рукавов красиво облегает тело, спускаясь чуть ниже колен. Небольшой V-образный вырез на спине, спереди полностью закрыто. Но, уверена, распущенные волосы почти полностью закрывают вырез на спине. Красивая, покорная... невеста...
К горлу подкатывает ком, и я быстро направляюсь к тумбочке, чтобы достать оттуда спрятанную пачку. Открываю окно и пытаюсь поджечь сигарету, но то ли у меня сдают нервы, то ли зажигалка решила перестать работать в самый неподходящий момент. Огонёк, наконец, зажёгся, и я уже поднесла его к сигарете, как чужие ловкие пальцы попытались в очередной раз перехватить её. Но, видимо, у меня вырабатывается рефлекс, потому что я оказалась быстрее, отдернула руку и окинула презрительным взглядом нахала. Даже не слышала, как он вошёл, и теперь стоял очень близко, недовольно осматривая меня. Но мне плевать. Слишком плохо на душе, чтобы сейчас ещё и его бояться.
Я горько усмехаюсь, закусив губу и возводя глаза к потолку, чувствуя, как вновь накатывают слёзы.
– У тебя чуйка на то, что собираюсь закурить?
– Видимо… Раз появляюсь в нужный момент, – совершенно спокойно ответил Тан, а я прокашлялась, пытаясь отогнать накатывающие слезы, и всё-таки вновь посмотрела на него.
– Давай не сейчас, ладно? Сейчас мне это нужно. Плевать, что ты думаешь и хочешь, я закурю, – отчеканиваю каждое слово, а во взгляде парня что-то изменилось. Он стал сочувствующим.
Тяжело вздохнув, Тан засовывает руку в карман тёмно-синих джинс и под мои очередные тщетные попытки поджечь сигарету достаёт свою зажигалку. Я ошарашенно наблюдаю за тем, как он делает это за меня, а потом достаёт из пачки ещё одну и закуривает сам, шире открывая окно.
– Ты меня вчера даже слушать не захотела, – проговорил следом, даже не смотря на меня.