– А было что послушать? Задела твои нежные чувства? Прости, – вновь горько усмехнулась, изучая его профиль.
– Язва, – тихо прошептал, но улыбнулся. – Ты в порядке?
– А похоже, что в порядке? Хватит изображать из себя заботливого муженька, не поведусь, – мгновенно отозвалась, наблюдая как красивые черты лица напрягаются.
За ним интересно наблюдать. На каждое моё слово или фразу следует совершенно новая реакция.
Тан молчал, выжидал с минуту, а потом всё-таки произнёс:
– Сбежим?
– Какие громкие слова. На первом этаже наши родители, если забыл, и даже Демир нам не сможет помочь.
– Не сейчас. После ужина. Я на своей машине, съездим куда-нибудь, заодно поговорим.
Я резко вскинула голову, достала из верхней полки тумбочки маленькую пепельницу и затушила сигарету. Потом поджала губы и вновь посмотрела на Тана.
– А с чего ты решил, что хочу с тобой говорить? С чего взял, что хочу с тобой куда-то ехать? – прошипела прямо в лицо, но парень даже бровью не повёл.
Я уже собиралась развернуться и уйти, но он схватил меня за локоть, останавливая и притягивая ближе к себе.
– Что за дурацкая привычка хватать меня?! – попыталась вырваться, но не получилось.
– Хорошо, не хочешь один на один, возьмём Демира с собой. Но поехали, Ева. Нам надо поговорить. Прошу.
– Просят не так, Тан-аби, – прошипела сквозь зубы и всё-таки вырвалась из его хватки, направляясь к комоду.
Взяв духи, побрызгала пару раз, чтобы заглушить лёгкий запах сигарет и вышла из комнаты, совершенно наплевав, что Тан остался там. Правда, ненадолго. Парень нагнал меня уже на лестнице и быстро перехватил мою ладонь, как только мы попали в поле зрение его родителей.
Я нацепила на лицо улыбку и поприветствовала будущих родственников, всё же вырвав руку из хватки муженька. Тан возмущаться, конечно же, не имел права, поэтому просто терпеливо ждал за моей спиной, нацепив на лицо такую же вежливую улыбку.
– Кызым* (Дочь), ты прекрасно выглядишь, – тепло улыбнулась мне Эдже, а по моему телу прошлась дрожь.
«Они уже считают меня частью семьи, хотя даже помолвка не состоялась», – я злилась, но пришлось сцепить зубы.
Не успев ничего ответить, заметила мрачный взгляд мамы с порога кухни. Ей это тоже не нравилось. Тем не менее, от меня ждали ответа, и ситуация медленно начинала накаляться.
– Спасибо, анне* (мама), вы тоже неотразимы.
Дрожь в очередной раз прошла по телу, а я заметила, как улыбка женщины стала шире. Беркер за её спиной тоже улыбался. По его лицу так и читалось, что он чувствовал себя победителем.
– Располагайтесь, Ева пока поможет мне на кухне, – холодный голос мамы стал моим спасением.
Я буквально влетела в кухню следом за ней, сжимая руки в кулаки и пытаясь сдержаться.
– Ненавижу, – еле слышно прошептала себе под нос, подхватывая тарелки и вновь возвращаясь в столовую.
Единственный выход, который видела в этой ситуации, это попросту отключить разум. Послушная кукла точно не сможет ничего натворить и опозорить родителей. Это казалось настолько правильным сейчас, что я последовала этой мысли. Помогла маме накрыть на стол, разместилась напротив Тана и просто молча терпела. Моего участия в разговорах даже не требовалось. Родители обсуждали предстоящую помолвку так, словно нас с Таном это совершенно не касалось. Обрадовало лишь одно – как только речь зашла за моё платье, мама мгновенно пресекла все разговоры на эту тему, заявив, что она сама вместе со мной выберет платье и это не обсуждается.
Я прекрасно видела, как недоволен Беркер. Конечно, ведь Эдже не позволяла себе таких вольностей, но моя мама другая. Это всегда заставляет меня восхищаться. Она никогда не грубила, но и не подстраивалась под людей вокруг неё. Отец часто наигранно жалуется, что ей бы быть покорнее, но потом сам же и признаётся, что любит именно такую, какая она есть. Беркеру никогда этого не понять, но что-то мне подсказывало, что и от меня он ждёт полнейшего послушания.
Хотелось одного – стукнуть кулаком по столу и заявить, что я не марионетка и, в конце концов, не за него выхожу замуж, а за его сына. Но не могла. Стоило только гневу очередной волной подняться во мне, как я натыкалась на предостерегающий взгляд мамы, который и заставлял успокоиться.
Я пыталась отвлечься чем угодно, поначалу просто изучением интерьера, который давно знала. Кремовые обои на стенах, чуть дальше кухонный гарнитур, выполненный в классическом стиле, где над плитой горит светильник. Конечно же, кухонная рабочая поверхность уже убрана и сияет идеальной чистотой, мама бы никогда не позволила показать хоть какой-то изъян, не дала бы повода упрекнуть себя в том, что она плохая хозяйка.