На её губах появилась усмешка. Ирем вопросительно изогнула бровь и спросила:
– А кто спасёт тебя? Люди не могут не падать.
– Учусь на собственных шишках.
Она мягко отстранилась, но руку не убрала и потянула дальше, на ходу отвечая:
– Все люди хотят набивать собственные шишки. О чем ты мечтаешь, Демир?
Она в очередной раз оглянулась на меня, на этот раз в глазах явно читалось одно: «Хватит аллегорий». Действительно, мы ведь приехали отдохнуть. А я еще и забыться, хотя бы пару дней не думать о том безумии, что оставил в Стамбуле.
– О собственной семье. Хочу видеть рядом любимую девушку, вырастить сына достойным мужчиной.
– А если девочка? – смеясь, поинтересовалась Ирем, и с моих губ тоже сорвался смешок.
– Тогда это будет самый хрупкий цветок в мире. Я обязательно сделаю все, чтобы ее сберечь.
Ирем закатила глаза, но промолчала. У нее безусловно были свои мысли на этот счёт, и мне ужасно хотелось их узнать. Обычно девушка всегда говорила все напрямую, но сегодня зачем-то пыталась сыграть ту, кем не является.
Когда молчание затянулось, а девушка так и не пожелала высказаться, мы наконец вышли к пляжу. Обрыв, на котором мы остановились, в высоту оказался около трех метров. Ирем отпустила мою руку, подошла к самому краю и с довольной улыбкой потянулась. Земля с края начала медленно осыпаться, и я быстро обхватил девушку за талию, притягивая к себе.
– Ты знаешь, как заставить человека волноваться о тебе, – тихо прошептал ей на ухо, чувствуя, как она расслабляется в моих руках, а потом откидывает голову мне на плечо, продолжая улыбаться.
– Если ты волнуешься обо мне, значит, я добилась своей маленькой цели.
– Какая у тебя была цель? — поинтересовался в ответ, а Ирем перевела взгляд на воду. Чтобы молчание вновь не затянулось, продолжил: – Знаешь, Еве с детства позволяли слишком много. Мама была ярой сторонницей того, чтобы её дети высказывали свои мысли, выражались, как они хотят, и собственно никак не ограничивались. Отсюда и максимализм Евы.
– То есть ты мне хочешь сказать, что твоя сестра избалована? – усмехнулась девушка, а мои руки сильнее обхватили её талию.
– Не совсем, я к тому, что хочу, чтобы и ты со мной говорила всё без утайки. Как в тот вечер, когда ты у нас ночевала. Что изменилось?
– Тейзе* (тётя, сестра матери) напомнила мне, что я приличная девушка, должна быть тихой, покорной, держать язык за зубами, – ответила Ирем, а на губах появилась грустная улыбка, печальный взгляд на горизонт.
– Это не ты, – покачал головой в ответ. – Ты яркая, прямолинейная, открытая. Все в тебе прекрасно. Так что делись мыслями.
Ирем вновь взглянула на меня, потом резко выпрямилась и развернулась в моих руках, видимо, не подумав, что окажется совсем близко. Щеки вновь залила краска, но девушка не отстранилась.
– Дочка. Если ты будешь её так оберегать, то потом ею точно также будет помыкать муж. Именно помыкать, а не оберегать. Пусть и девочка, но она должна уметь постоять за себя.
Я усмехнулся. Хотелось услышать немного не то, но и эта мысль оказалась очень интересной. Если никто не загубит её характер, то Ирем как раз такую дочь и воспитает.
– Что за цель у тебя была?
– Побыть рядом с тобой, – тихо ответила Ирем, не отводя взгляд. – Дем, ты мне нравишься. Знаю, я навязчива с первого дня, но ты классный. Запал мне в душу, как только увидела тебя возле клуба с Евой. Ты так переживал за неё. Я тогда подумала, что давно не встречала таких людей. В общем, Дем... – зачастила девушка, вызвав у меня улыбку.
Глядя на то, как она нервничает, закусывает губу от волнения, но старается не отводить взгляд, на душе стало тепло. Не став слушать до конца её тираду, мягко поцеловал, прерывая её. Крепче обнял, прижимая к себе. Ирем в моих руках наконец расслабилась, мягко ответила на поцелуй.
– Не продолжай, договорились? – прошептал ей, а она кивнула. – И, наверное, после такого я просто обязан предложить тебе статус моей девушки.
Ирем широко улыбнулась и ответила:
– Я подумаю над твоим предложением.
Быстро извернулась и, смеясь, побежала к спуску. Ирем вроде взрослая девушка, но все чаще напоминает мне ребёнка. Она любит дурачиться, но шикарна со своим характером.
– Дем! – позвала девушка уже снизу, пока я так и застыл наверху.
Мы провели весь вечер на пляже, пока совсем не стемнело и не стало слишком холодно. Ирем отказалась надеть мою куртку и предпочла греться только в моих руках. Уходить с пляжа не хотелось нам обоим, но все же пришлось. Стоило огромных трудов уговорить её пойти по дорожке, а не пробираться обратно через лес напролом. Не хотелось заблудиться в ночи и бродить до самого утра.