Выйдя из леса, я всё же накинул ей на плечи свою куртку и взял за руку. На пороге дома нас встретил Текер-аби, оглядел критичным взглядом, под которым стушевалась Ирем, и незаметно отпустила мою руку.
– Доставил в целости и сохранности, – серьезно ответил я на его взгляд.
– Хороший ты парень, Демир. Ирем у нас очень активная девушка, всегда лезет куда не просят, так что ты главное сбереги её.
– Спасибо, на самом деле мы не хотели вас волновать.
– Понимаю, Ирем покажет тебе комнату. Доброй ночи.
Стоило только мужчине скрыться в комнате, как на лице девушки вновь появилась широкая улыбка. Она медленно развернулась ко мне и тихо сказала:
– Спасибо за вечер, ты исполнил мою маленькую мечту.
– Думал, что это была цель.
– Цель очень быстро может превратиться в мечту.
В Стамбул я возвращался вечером с тоской на душе. Навязчивое чувство, что в Гебзе оставил что-то важное, не давало покоя. Домой совершенно не тянуло, не хотелось вновь погружаться в переживания, осознавая, что единственный луч света остался далеко и вернётся ко мне только через неделю.
Проезжая мимо Галатского моста, что-то заставило меня заехать на парковку и остановиться. Мотор затих, в машине наступила тишина, доносился только приглушённый шум улицы. Телефон вибрировал в кармане куртки, оповещая о пропущенных звонках и сообщениях из дома. Ева не уставала напоминать о себе каждые два часа, прервавшись только, когда они были в гостях у Эдэшей. В какой-то момент мне это настолько надоело, что, сославшись на плохую связь, я просто выключил телефон. Ирем только понимающе покивала, но ничего не сказала на это решение. Сейчас, когда телефон вновь оказался включенным, начали доходить старые сообщения, но мне все равно не хотелось обращать на них внимание.
Взгляд блуждал по проходящим мимо парочкам и одиночкам, спрятавшимся от реальности в наушниках. Мысль, мимолётно посетившая мою голову, заставила вырваться из машины и быстрым шагом направиться в сторону закрывающегося рынка. В конце концов, показалось, что действительно не успею, и до знакомой палатки практически добежал. Вовремя, продавец как раз собирался закрывать витрину, собрав весь товар.
– А, это ты! – взглянув на меня, мгновенно расплылся в улыбке продавец, оставив свое дело. – Как поживаешь?
– Спасибо, всё хорошо. Боялся, что не успею к вам.
– Так успел бы завтра! Я здесь каждый день, дорогой мой мальчик. А для такого светлого человека, как ты, так вообще круглые сутки! – продолжал улыбаться мужчина, а я, наконец, почувствовал, как тревога отступает. – Где же твоя девушка? Надеюсь, не упустил? Таких сейчас мало...
– Не упустил, – тоже улыбнулся в ответ, вспоминая, как она жалась к моей руке. Льнула, словно кошка, хорошо вживаясь в роль моей девушки, когда весь рынок поголовно решил считать нас парой. – Хотя был близок к этому.
– Смотри! Нельзя такую красоту терять! Так ты зачем так спешил?
– Ей у вас в прошлый раз очень понравились серьги. Ещё не продали?
На лице продавца появилось хитрая улыбка, он довольно прищурился, потом скрылся в магазинчике и вновь вернулся уже с красной бархатной коробочкой.
– Я знал, что ты вернёшься за ними. Отложил сразу, как вы ушли, – проговорил он, открывая её. Золото переливалось в свете уличных фонарей, навевая образ Ирем в этих серьгах.
– Откуда? Я же и сам не знал.
– Поверь старому человеку, который живёт уже очень долгую жизнь. Я много повидал на этом свете, видел и глаза влюбленного мужчины. Ты бы обязательно вернулся за ними рано или поздно. Мужчине не обязательно знать, что он влюблён, он понимает это, когда готов положить целый мир к ногам своей избранницы. А серьги... Это лишь начало, сынок.
«Не влюблён... Не влюблён...»
Я всю дорогу отмахивался от навязчивого слова. Ирем просто красивая девушка. Последняя моя влюбленность бросила меня после нишана. Тогда я зарёкся не пускать в свою жизнь девушек. Они лишь красивое дополнение к ней. Как серьги – лишь аксессуар. Но Ирем и не просила пустить её, она ворвалась сама, распахнув дверь настежь и пытаясь установить свои порядки.
Видя, что я задумался над его словами, мужчина вновь по-доброму улыбнулся и вложил коробочку мне в руки.
– Ты просто возьми их, а потом вернёшься и скажешь – прав ли старый турок. И либо мы выпьем за ваше счастье, либо выпьем за ваше расставание.
Домой я возвращался в смятении, серьги остались лежать в бардачке машины, на сообщения Ирем я в тот вечер так и не ответил, лишь написал, что добрался, чтобы она не волновалась. Эта неделя определённо нужна мне, чтобы подумать. А когда она вернётся...