Глава 3
Я провалялась без сна до полуночи. После слёз последовала полнейшая апатия, сопровождающаяся совершенно детской чертой – упрямством. Отец прав, это неотъемлемая черта моего характера. Любое решение, что хоть каплю придётся мне не по нраву, воспринимается в штыки, мгновенно заставляя идти «против». За мной никто не пошёл, в комнату тоже никто не стучался. Родители явно давали понять, что я достала их своим поведением, а, значит, теперь должна просто принять свою участь.
Тан… Он стал моей последней надеждой на спасение. Всей душой надеялась, что кровь турков сделает своё дело, и парень не оставит просто так публичный скандал. В конце концов надеялась на самолюбие и раздувшееся эго. Не может же он позволить, чтобы какая-то девчонка выставила его падким на чужих женщин? От этой мысли с губ сорвался смешок. Удивительно, как можно не знать человека, но уже ненавидеть его всей душой.
Дверь беззвучно открылась, в дверном проёме застыл силуэт. В темноте не видно лица, но я точно знаю, кто это. Парень постоял в проходе около минуты, потом всё же прошёл к кровати и сел рядом, быстро находя мою руку и утягивая на себя. Улыбка вернулась на лицо, когда тот вложил в мою ладонь мандарин. Крепко ухватив фрукт, быстро убрала руку вновь под плед.
– Долго же ты выжидал, чтобы подкупить меня.
Демир глухо засмеялся, пихая меня в бок, чтобы я двинулась, а потом развалился рядом. Небольшого света с улицы хватало, чтобы разглядеть тёмные волосы, закручивающиеся небольшими кудряшками, аккуратный контур губ и ровный нос. Внешность Демир почти полностью перенял у отца, даже карие глаза, которые сейчас в темноте казались чёрными. В то время как мои тёмно-изумрудные перешли мне от мамы. Парень крутил в своей руке ещё один мандарин, а спустя несколько секунд стал подкидывать его и ловить на манер маленького мячика. Когда он в очередной раз подбросил фрукт, моя душа не выдержала такого издевательства, и я перехватила в воздухе любимое лакомство.
– Подкупить, – задумчиво протянул он, но в голосе всё равно слышались смешинки. – Аллах-Аллах… Ева, два мандарина это несерьёзно!
Я тоже не сдержала смешка. Демир всегда знал, когда мне нужна поддержка. Его не нужно было просить быть рядом, помогать, он просто умел появляться в нужный момент.
– На самом деле, думал, что ты психанула и сбежала к Айле. Проверил комнату чисто по инерции и уже собирался разыскивать тебя по всему Стамбулу.
– Не хочу никуда идти, хотя она оборвала мой телефон. Звонила больше двадцати раз, после чего я поставила беззвучный режим, – скривилась ненадолго, забираясь под руку брата и практически вынуждая меня обнять.
Мы лежали так какое-то время, пока я не почувствовала, что эмоции начинают стихать и чувства приходят в норму. В конце концов знала, что так будет, знала о разговоре…
– Почему не встал на мою сторону?
– Ты же уже знаешь ответ. Отчасти родители правы. Неправильно только, что ты совершенно не знакома с этим человеком.
– Аллахым* (О, Боже)! Абиджим* (Брат), как ты на это согласился? – прошипела еле слышно, но руку не убрала.
От злости ничего не изменится, Демир не встанет на мою сторону, потому что он согласен с родителями, да и от него тоже ничего зависит. Решающим голосом всё равно станет слово отца.
– Я не дам ему тебя обидеть, Ева.
– Знаю. Только много ли радости отдать жизнь нелюбимому человеку?..
– Сестрёнка, вас не завтра ведут под венец, – тихо, но уверенно ответил парень. – Может, он тебе понравится?
– Ни за что, – отчеканила каждое слово, а потом добавила: – Я уже ненавижу этого человека, а один его взгляд заставляет съёжиться от страха.
Мою руку мгновенно сжали сильнее, потом кровать прогнулась и силуэт Демира навис надо мной. Чёрт, проболталась…
Хотя в комнате достаточно темно, я всё равно чувствовала на себе прожигающий взгляд. Брат явно недоволен тем, что уже чего-то не знает.
– Ева, – чуть ли не нараспев, с настороженностью в голове позвал Демир, но я отмалчивалась, пытаясь быстро придумать оправдание.
Он тяжело вздохнул, но в исходное положение не вернулся, а продолжил нависать, изображая роль моей совести. От него никогда ничего нельзя скрыть. Демир всегда знал, с кем я общаюсь, кто мне пишет или звонит, с кем я гуляю и встречаюсь. Неугодные ему встречи и люди пресекались на корню, а забота и опека очень часто переходили свои рамки. Это возмущало. Мы очень часто скандалили и ругались, но даже несмотря на это, абиджим оставался для меня самым близким человеком.
Молчание затянулось, Демир явно не отступит просто так, ничего не узнав. И в эту самую минуту на тумбочке завибрировал телефон, оповещая о новом поступившем сообщении. Мысль, что это Яман, прожгла мозг мгновенно, но брат оказался проворнее и первым перехватил мой смартфон.