– А пока, Тан, пойдём, составим фоторобот.
– Что? – опешила я, видя, как Эдэш поднимается с места. – Чей?
– Доброжелателя, – как-то нехотя отозвался мой будущий муженёк, а Айдын отвёл взгляд.
«Ещё раз – что?!»
– Ты с ним встречался? И даже не сказал мне?! – воскликнула я, искренне не понимая, как он может обвинять меня, когда сам же его и упустил.
– С ней, – холодно отрезал парень. – Это девушка.
И вышел следом за другом, так и оставляя меня пребывать в состоянии шока. Ненавижу мужчин… Вредные, наглые, самовлюблённые эгоисты!
Позже отвечать на мои расспросы Тан не стал, но настаивать я и не стала. Нам обоим нужен был хороший отдых, об остальном можно поговорить завтра, как и договаривались.
Тан вызвал для нас такси, и дома я оказалась ровно к ужину. Честно говоря, поначалу даже побаивалась заходить, прекрасно представляя, как волновались родители. Страшно представить, что они себе придумали за эти сутки!..
Мои опасения подтвердились стоило мне закрыть за собой дверь. Не успела я разуться, как в коридоре появились родители. На меня смотрели два обеспокоенных и в то же время гневных взгляда. Что ж, Ева, сама виновата, расхлёбывай!..
– Мам, пап, – неуверенно сорвалось с губ.
Всё же разувшись, я подошла и поприветствовала каждого, только потом услышав фразу отца:
– Объяснишь, где ты была? Что это за записка?
– У Эдэшей… – осторожно продолжила, хаотично пытаясь придумать причину, по которой меня не казнят прямо на входе. – Бабушка Тана попросила меня помочь с приготовлением хлеба, и мы потратили на это весь вечер. Она настояла, чтобы я осталась у них, ведь было уже поздно возвращаться домой.
Аллах, прости мне эту ложь. Но если бы я сказала правду, мама бы наверняка вновь попала в больницу, а этого я допустить никак не могу.
Повисло молчание. Родители переглянулись, а потом мама сильнее нахмурилась.
– И кто же это может подтвердить?
– Тан? – больше вопросом ответила я.
– Звони, – мгновенно сказал отец, а я потянулась за телефоном, лежащем в кармане плаща.
Аллах, хоть бы он ответил! Прошло ровно семь гудков после того, как парень ответил. Не дав, сказать ему больше, чем простое «да», быстро затараторила:
– Тан, подтверди, пожалуйста, моим родителям, что я весь вечер провела с твоей бабушкой. Помнишь, какой вкусный хлеб мы испекли? Я сейчас поставлю на громкую связь.
Я была уверена, что у него нет другого выхода, кроме как помочь мне. Иначе влетит не только мне. Под угрозой наша свадьба. И если бы я не боялась так сильно за свою шкуру, воспользовалась бы всем этим и давно бы расторгла помолвку.
Включила громкую связь, и голос Тана разнёсся по коридору:
– Конечно, помню. Баба-анне* (бабушка со стороны отца) хвалила Еву, она очень ей помогла.
– Раз так, хорошо, – всё же ответила мама. – Спасибо, Тан.
Только после этого родители наконец смягчились, и мы смогли спокойно поужинать. Как оказалось, Демир все это время сидел на кухне и с интересом слушал, какую байку я придумала для родителей. Скорее всего, он не очень поверил в историю Тана и теперь пытался понять, что из всего рассказанного правда.
С каждой секундой на меня все больше накатывалась усталость и злость, казалось, что вообще весь мир вдруг настроился против меня, начиная с семьи. Хотелось поскорее оказаться в объятиях кровати и хорошенько выплакаться, отпуская всё, что со мной произошло за эти сутки. Наглая самодовольная рожа Ямана так и всплывала перед глазами. Оставалось море вопросов. К примеру, куда подевалась Айла?
Я вспомнила о ней только сейчас, когда наконец осталась наедине с самой собой, подставляя тело прохладным каплям в душе. Айла и её внезапно появившаяся сестра, о которой обмолвился Яман. Несомненно, про это я также рассказала Айдыну, парень пообещал проверить эту информацию и сообщить мне. Но не хотелось верить, что действительно настолько не знала бывшую подругу. За целый день у меня не было времени об этом подумать, но сейчас появилось желание достать девчонку из-под земли.
Оказалось, после ужина меня ждал ещё один сюрприз. Едва я вышла из душа, как в дверь тихо постучались. Демир... Это мог быть только он. Конечно, знала, что рано или поздно он захочет поговорить, но очень хотела отложить этот разговор на самую дальнюю полку.
Накинув халат, крикнула, чтобы он входил, а сама устроилась на декоративных подушках на подоконнике, морально пытаясь подготовиться к ещё одному тяжёлому разговору.